Ночные птицы

— Проходите, проходите, господин, — прошептал стражник и поспешил открыть засов. Редко когда представители гильдии наемников афишируют свое присутствие. Тем более что знак Наиты был доступен лишь верхушке, и теперь к вечеру весь город будет в курсе, что здесь гостит кто-то из руководства гильдии.

Взяв Лану за руку, Арден миновал ворота. Он злился на себя за этот срыв. Что вообще, Трикс побери, с ним творится? Нет, нужно прекращать все эти вздохи под светом Ильки, иначе оглянуться не успеешь, как поймаешь арбалетный болт в лоб или заклятие в спину.

— Храм Первоматери был построен одним из первых, когда город еще не успел забраться в озеро, — сказала Лана, которая еще в Гелионе изучила карту и запомнила дорогу к храму. — Нам нужно идти на северо-восток, почти до самой стены.

— Далековато, — хмыкнул Арден. Он хотел побыстрее разобраться с этой историей, но мысль о том, чтобы провести вечер в уютной таверне, вкусно поесть и отдохнуть, а уж с утра продолжить поиски, показалась такой привлекательной.

— Я за то, чтобы сразу идти в храм, — ответила Лана. — Не стоит затягивать.

— Что ж, закончим с этим скорее, — кивнул Страуд, прибавляя шагу. Если ей так хочется побыстрее с ним распрощаться, он не станет навязываться.

Храм оказался не очень большим и скорее уютным, чем величественным. Вокруг шумело белое облако цветущего яблоневого сада, между деревьев раскинулся фиолетово-желтый ковер весенних первоцветов. Лучи солнца прорывались через молодую зелень, отражались от капель недавнего дождя и слепили глаза. Невозможно было удержаться от улыбки в этом нежном, душистом великолепии. Пусть пора Первоматери наступает в самом начале года, когда заканчивается белое межсезонье Трикса с его заморозками и ветрами, но именно ее дыхание пробуждает природу от зимнего сна, именно ее сила создает жизнь во всем, что только есть в мире, от крохотной былинки до огромного водяного змея, что обитает у северных берегов.

— Хорошо как, — прошептала Лана, запрокидывая голову и глядя на небо в резном узоре зелено-белых крон. На ее лице тепло пестрели пятна солнечного света, а маленькие бело-розовые цветы падали сверху. Она раскинула руки и кружилась, будто еще один, подхваченный теплым ветром лепесток. Арден смотрел на нее, и не было в этот миг вокруг больше никого и ничего.

— Я могу вам помочь? — голос слышался словно бы из ниоткуда. Но, присмотревшись, Арден увидел невысокую пожилую женщину в одеждах жрицы, которая стояла неподалеку за стволом яблони.

— Благословите, матушка, — попросила Лана, склонив голову перед жрицей. — Странные дела привели нас в ваш храм, но надеемся на помощь и совет.

— Благословенна жизнь, — ответила женщина, положив коричневую, в линиях морщин, ладонь на голову девушки, — Первоматерь всегда старается понять своих детей, а мы стараемся помочь каждому. Если это нам по силам. И ты заходи, — сказала она после небольшой паузы Ардену.

Внутри храм был отделан резным деревом и натуральным камнем, везде горшки с цветами, небольшими растениями и просто травами. Тут не делали различий между простеньким сорняком, что заселяет луга Иргуина, и заморским цветком, радующим глаз лишь жителей Златодвора. Всякая былинка, равно как и всякий человек, найдут приют у ног Первоматери. У алтаря стояло несколько женщин и девушек, видимо, горожанок, пришедших с просьбой к богине. Жрица провела их через зал и узким коридорчиком вывела в небольшой кабинет. Вдоль стен стояли заполненные книгами шкафы, у окна — большой письменный стол, уже старый и потертый, но выглядел он тепло и приятно. Жрица села за стол, а гостям предложила стулья.

— Я настоятельница этого храма, матушка Атинна. И мне хотелось бы знать, что привело сюда путников, отмеченных печатью тьмы? Ты, дитя, — обратилась она к Лане, — пока зерно. Семя, в которое вдохнула жизнь Первоматерь, но пока неизвестно, вырастет из тебя добрый злак или сорная трава. Ты пока не познала своей силы. А ты, — она пристально посмотрела на Ардена, — ты не так прост. Тьма укутала тебя, заморозила мысли и чувства, заставила забыть о том, кто ты и чего хотел. Я не знаю, есть ли для тебя еще иной путь, кроме пути во тьму. И вы оба пришли сюда с какой-то просьбой?

Арден старался не показать, что его задели слова настоятельницы. Лишь крепче сжал пальцами резной деревянный край стула. Ему и самому уже давно казалось, будто он живет за каким-то толстым стеклом, отделившим его от мира. Слишком многое пришлось ему пережить с того момента, как он покинул родной Сидарк. Да и там нельзя было назвать его жизнь простой. Полукровка, сын захватчика и пленницы, он везде был чужим. Когда с детства привыкаешь по капле пить горечь обид, очень скоро перестаешь чувствовать хоть какой-то вкус. Он привык быть со всеми любезным, но отстраненным. Разве что Лана… Арден почувствовал, как на душе становится чуть теплее, но тут же холодными острыми льдинками ударили воспоминания о том, что и ей он не нужен. И бережно укрывающая его от мира тьма стала еще плотнее.