Ночные разговоры с ангелом

Наверное, смешно называть Васильком взрослого серьезного мужчину, каким ты стал. Но для меня ты навсегда остался юным, прекрасным, страстным и немного сумасшедшим Васильком. Страшно представить, сколько лет прошло, а иногда кажется, будто только вчера это было. А потом ухватишь краем глаза свое отражение в зеркале, и понимаешь, были эти годы, были и утекли в никуда. Зря прошла моя жизнь. Зачем она была? Почему рядом не было тебя? Никого не могу в этом винить, только себя. Сама так решила.

Когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет в живых. Я смертельно больна. Могла бы спастись, да не захотела. Ну да бог с ней, с моей жизнью.

Ты имеешь право знать, что у тебя есть сын. Когда мы вернулись домой из Крыма, я поняла, что беременна. Ты меня знаешь — врать никогда не умела, да так и не научилась. Мужу своему я все честно рассказала. Он сначала очень огорчился, а потом даже обрадовался, и когда Андрюшенька родился, он был счастлив. Ему даже легче стало. Я уж было даже подумала, что он сможет выкарабкаться из этой болезни — бывают же чудеса на свете. Но в этот раз чуда не произошло. Он умер, когда Андрюшеньке едва исполнилось два года. После смерти мужа прошел год, и я решила, что сейчас могу, наконец, быть с мужчиной, которого люблю, то есть с тобой, Василек. Я готова была купить билет на поезд и поехать к тебе. Я тогда все фантазировала, как я взбегаю по лестнице на третий этаж твоего дома, звоню в твою дверь, ты открываешь… Я даже представляла твое лицо — сначала изумленное, а потом расцветающее улыбкой. Как мне хотелось целовать твое родное лицо, как мне хотелось к тебе прижаться. Что-то меня тогда остановило. Я уже стояла в очереди за билетами на вокзале, когда меня буквально пронзила мысль: „Он уже женился! Ты опоздала! Ты опоздала!“. И уже в ту секунду я знала, что все так и есть, что я не ошиблась. В глазах у меня потемнело, я потеряла сознание. Очнулась, когда какой-то мужчина вдохновенно бил меня по щекам. Когда я открыла глаза, он смутился и извинился, а я пролепетала: „Спасибо, вы помогли мне придти в себя“. Я поплелась домой. Надежда, что ты еще свободен, продолжала теплиться во мне. Я написала письмо Зиночке. Помнишь Зиночку? Мы сидели с ней за одной партой. Я спросила ее о тебе. Когда от нее пришел ответ, я полчаса не могла решиться вскрыть конверт, а когда вскрыла… Ну ты и сам, наверное, уже все подсчитал. Ты уже был тогда женат, и твоя Надюша ждала ребенка. Вот и вся история. И до сих пор я не могу понять, как два человека, которые любили друг друга и хотели быть рядом, так и не смогли быть вместе. Я до сих пор не могу понять, почему так распорядилась судьба? И все же у нас есть то, что нас связывает — наш сын. Все эти годы я издали наблюдала за тобой. Зиночка сообщала мне новости о тебе. Я знаю, сколько у тебя детей и внуков, знаю о твоей работе. Я радовалась твоим успехам и огорчалась твоим неудачам. Такая странная получилась у меня жизнь — любить тебя издалека, не имея права даже приблизиться.

Еще у тебя есть внучка. Ее зовут также как меня — Серафима. Андрюшенька так ее назвал, хотя я не хотела. А он упрямец, такой же, как ты. Не спрашивай меня, откуда я знаю, но я знаю, что вы встретитесь. Серафима будет совсем рядом с тобой, но не подходи к ней, пока не придет время. Ты сейчас спрашиваешь меня, как узнать, когда оно придет? Ты это поймешь по знакам. Ошибиться ты не сможешь. Поверь мне. Когда вы встретитесь, расскажи ей, что ты ее дедушка и дай ей прочитать это письмо. Когда ты придешь к ней, Серафиме будет нужна помощь, хотя она, возможно, будет это отрицать. Возможно, ей просто нужен будет близкий человек, способный ее выслушать и понять. Помоги ей. Считай это моей последней просьбой.

Прощай, Василек. Я все еще тебя люблю. Жаль».

Фима плакала, не скрывая слез.

— Объявись она на полгода раньше, все могло бы быть по-другому. Все могло бы быть по-другому! И Сима была бы сейчас жива! — почти закричал Василий Федорович и силой ударил бокалом по столу. Бокал разбился, шампанское разлилось. — Извини.

Фима равнодушно посмотрела на осколки бокала и лужу, которая растекалась по столу.

— Да, бабушка, возможно, была бы жива, но вы подумайте, скольких людей сейчас не было бы на свете, они бы просто никогда не родились: всех ваших детей и внуков, кроме папы и меня, конечно. Как случилось, так и случилось, — тихо сказала она.

— Ты права, девочка. Чем я могу тебе помочь?

— Я не знаю. Пока не знаю. Но раз бабушка так написала, значит, чем-то вы мне можете помочь. Я ей верю. А как вы поняли, что пора появляться?