Ночные тени

Оказалось, что с девочкой, вернее уже вполне взрослой двадцатичетырехлетней девушкой, Распашной познакомился в короткий напряженно-счастливый отрезок времени, который отделял окончание учебы в школе от начала учебы в академии МВД. По известным только ему одному причинам, Гена не спешил знакомить Ксению, а девушку звали именно Ксения, ни со старыми школьными друзьями, ни с появившимися чуть позже приятелями по академии. Большая часть его окружения вовсе не подозревала о том, что Распашного есть отношения с представительницей прекрасного пола, причем отношения, которые тянутся уже несколько лет.

Тянулись они для каждой из сторон достаточно сложно, если не сказать мучительно. Гена, успевший к восемнадцати годам впитать в себя лучшие традиции полигамности, норовил помчаться за каждой юбкой, при условии, что та обтягивала достаточно упругие ягодицы, но, заполучив очередную легкую добычу, все время норовил вернуться к тому, что совершенно недавно так легкомысленно бросил. Ксения же постоянно прощала не в меру энергичного ловеласа, хотя это и стоило ей с каждым разом все больших усилий. В конце концов, два года назад терпение девушки окончательно иссякло, кроме того, в ее окружении появился один весьма приятный молодой человек с очень серьезными намерениями. Распашной долгое время отказывался принять произошедшие перемены. Он несколько раз подкарауливал у дома саму Ксению, а однажды учинил выяснение отношений с ее женихом, в результате которых они оба потом некоторое время ходили с синяками на лицах. В конце концов, дело кончилось тем, чем оно и должно было кончиться. Свадьбой. Свадьбой, к которой Распашной не имел никакого отношения. К счастью для молодых, Гена про их торжество узнал слишком поздно, а потому на праздник не явился и испортить его не сумел. Поставленный перед фактом, он, со слов Ксении, признал свое поражение в битве за ее сердце, которую, опять же по утверждению девушки, он если кому и проиграл, то только самому себе.

Признание признанием, но чувства, жившие где-то в глубине сердца молодого оперативника, никуда не делись. Пару раз за последнее время Распашной звонил Ксении. Сбивчиво рассказывал о том, что никто вокруг его не понимает и понять не пытается, видя в нем лишь удачливого мажора, сына большого полицейского чиновника, что девушки в большинстве своем глупы и корыстны, а те, которые не так глупы, корыстны вдвойне за редким исключением.

– Между прочим, о вас, Виктория Сергеевна, он тоже упоминал, – добавил Малютин.

– Страшно представить, в какую категорию я угодила, – вздохнула Вика, – особо глупых или особо корыстных?

– Вы прошли по разряду исключений. Правда, особой радости, я так понял, Генке это не доставило, так как исключения, особенно замужние, на его ухаживания не особо реагировали.

– Только не говорите, что это его сильно расстраивало. Мне кажется, Геннадий был готов одаривать комплиментами каждую встречную.

Малютин неопределенно хмыкнул.

– Как сказать. Во всяком случае, не так давно кто-то его расстроил до такой степени, что он взял и прислал Ксении голосовое сообщение. То самое, что позже было отправлено его отцу.

– То есть теперь мы точно знаем, что Распашному-старшему сообщение посылал не Геннадий.

– Точно не знаем, – возразил Малютин, – теоретически это могут быть два разных сообщения с одним текстом. Так что надо делать экспертизу и сравнивать. Но скорее всего, вы правы, генералу прислали запись уже отправленного когда-то сообщения. А затем удалили исходник. Его бы никогда искать не подумали.

– Но вы же нашли.

– Нашел, – хмыкнул Малютин. – Нашел, потому как вы меня, можно сказать, пинком под зад на эти поиски спровадили. А еще скажу честно, если бы вы к этим поискам сами не присоединились, я бы, скорее всего их забросил уже. Я ведь за день уже человек двадцать перелопатил и всё без толку.

– Прекратите, Денис, – Вика невольно улыбнулась, – из-за вас у меня может появиться завышенная самооценка.

– На самом деле, это не так уж плохо, – весело отозвался оперативник, – особенно, если человек хороший. Больше веры в себя, значит, больше результатов.

– Нет, давайте исходить из того, что во всем надо знать меру. Запись у Ксении вы изъяли?

– Разумеется.

– Тогда завтра в девять подъезжайте к ЭКЦ* (* – сноска – ЭКЦ – экспертно-криминалистический центр), я к девяти тоже буду. Думаю, нам удастся провести экспертизу сразу же.

– О! да вы человек со связями, – хохотнул Денис. – Хорошо, в девять я буду на месте.

Завершив разговор, Вика взглянула на часы. Половина десятого. Еще не поздно позвонить Реваеву и попросить полковника о новой услуге. Вернее, о старой, но выполнить ее надо будет еще раз. Скорее всего, для Юрия Дмитриевича это проблемы не составит. В любом случае, надо будет как-нибудь, когда с этим делом все станет, наконец, ясно, купить торт и заскочить к Реваеву в гости. Вика коснулась пальцем экрана телефона. Да, надо звонить Реваеву, а потом можно будет заняться выбором гостиницы для ночлега.