Ночные трамваи

Нет, конечно же не случайно встревожился рыжий Фетев. Сам Трубицын не придал особого значения приезду Светланы. Упустил и то, что прошел слух: она ездила к Антону. Ему казалось ее появление здесь естественным. Найдин стал прибаливать, как же не побывать у отца. Трубицын рад был ее видеть, она еще более похорошела, фигура у нее прекрасная. Ему всегда нравились такие женщины, а женился вот на уютной Люсе с мягким податливым телом, рабски выполняющей все его прихоти. От нее пахло часто новокаином, а он не любил этого запаха, поэтому она, возвращаясь с работы, долго сидела в ванной. Она была хорошей женой, грех жаловаться, но с ней невозможен был серьезный диалог, а вот Светлана…

Хорошо, что он привел ее к себе в дом. Ее немного насмешливый взгляд поначалу смущал его, потом он понял: лучший способ вести себя с ней — быть откровенным, и он старался как мог. Он видел: она не верила в вину Антона, он и сам в нее не верил, но не мог ей сказать об этом и потому попытался найти некое усредненное объяснение… Как же так получилось, что такому примитивному парню, как Антон, досталась такая женщина!.. Впрочем, ведь не случайно они жили так долго врозь: то он плавал, а потом объявился здесь после операции. Они формально не разошлись, но… Конечно, она создана не для Антона, тот и не смог удержать ее подле себя, да ее, наверное, никто не может удержать, она сама определяет, систему поведения. Такие женщины хомут на себе не терпят, они как вольные скакуны, не привыкшие к узде. Конечно, с ними хлопотно, но интересно, и если ум их умело направить на нужное, то лучшего союзника не сыщешь.

Да, он не догадался, что Светлана может начать частное расследование. А вот Фетев это усек тут же… Зачем она к нему пошла, что ей там было нужно?.. Ну, этого Трубицыну теперь не разгадать. Сейчас надо повести себя так, чтобы и Светлане, и Найдину было ясно: он в вину Антона не верит. Хорошо, если у этой мысли были бы письменные подтверждения. Он это продумает, очень серьезно продумает. В нынешнее зыбкое время страховка нужна особо тщательная, а то из-за такого вроде бы косвенно относящегося к нему дела можно и оступиться, а не надо… совсем, совсем не надо.

Приняв такое решение, он немного успокоился, однако же раздражение не покидало его, и, когда он снова начал принимать людей, раздражение лишь усилилось, он был недоволен собой за то, что не сумел быть таким проницательным, как Фетев.

Он постарался закончить работу пораньше, конечно, поход на корт, потом хороший душ приведут его в порядок. Когда уж сел в машину, чтобы ехать домой, вдруг подумал: надо бы увидеть Светлану. Если она вернулась из областного центра, может быть, многое и прояснится, и он велел Сергею остановиться подле дома Найдина.

Трубицын вышел, нажал кнопку звонка, дверь открыл Петр Петрович, смотрел на него насмешливо.

— А-а, — сказал он, — хозяин района… Ну заходи, Владлен Федорович, заходи…

— Да я накоротке, — беспечно ответил Трубицын. — Мне бы только Светлану Петровну повидать…

Найдин посмотрел на него, будто прицелился, кашлянул:

— А она еще не приехала. Звонила только что. Глядишь, через часок будет. Ну а со мной поговорить не хочешь? — в словах Найдина он ощутил какую-то слабую непонятную угрозу. Заходить в дом ему не хотелось, но он все же переступил порог.

Найдин сразу же провел его к себе в кабинет, не крикнул, как обычно, жене, чтобы подавала чаю или еще чего-нибудь, а сел в свое продавленное кресло, указал Трубицыну на стул. Старик наклонил голову, и она у него отсвечивала темным блеском, в глазах сгустилась зелень и будто бы тоже начала светиться, во всей позе Найдина, в его туго сжатых корявых, местами увечных пальцах был тревожный вызов. Трубицын понял: в старике бушует нехорошее, он сдерживается, чтобы не выплеснуть его сразу, но, наверное, все-таки выплеснет и надо быть к этому готовым. Однако Найдин молчал, и этой паузы Трубицыну хватило, чтобы обрести решимость ничему не удивляться, он внутренне настороже, а это даст ему возможность мгновенно оценить ситуацию и повести себя согласно ей.

Найдин откинулся на спинку кресла, протянул руку к пачке фотографий, лежащей на столе, сказал командно:

— Читайте!

Это были фотокопии документов, и первые слова сразу обострили внимание: «Генеральному прокурору СССР…»: по мере того как Трубицын читал письмо Кругловой, он прикидывал: что ответить Найдину. В чем тут дело, Трубицын сообразил сразу, даже усмехнулся: какое чутье у Фетева.

— Ну что же, — сказал как можно спокойнее Трубицын, возвращая документы Найдину. — Это серьезно. — И, немного помедлив, добавил: — И хорошо…

— Что же хорошего?

Найдин произнес это так, что казалось: вот-вот может сорваться на крик. Прямолинейный старик, все они такие, даже родители Трубицына, надо было развеять недоброжелательность Петра Петровича.

— Я рад, что вы мне доверяете, — сказал Трубицын, — но я хотел бы предупредить: не следует прежде времени такие документы разглашать. Во мне вы можете быть уверены.

— А мне, однако, все равно, — усмехнулся Найдин. — Мне сейчас Лось звонил. Документы-то у него.