Ночные ведьмы

Седрик ни минуты не сомневался, что его пребывание в приюте окажется временным. И не ошибся. Юна пришла за ним сразу после того, как стихли выстрелы и погасли последние вспышки магических молний. Она была бледной, растрепанной, и, казалось, едва стояла на ногах. Вместе с ней в приют явился высокий старик с роскошными рыжими усами, делавшими его похожим на большого доброго кота.

Увидев Седрика, старик охнул и схватился за сердце.

- Боже мой, дочка, - сказал он тогда колдунье, - ты только посмотри! Как же этот ребенок похож на нашего Августа!..

Они увезли мальчика сначала в просторный светлый дом, по которому сновали люди в роскошной военной форме, а потом – в огромный особняк, располагавшийся на одной из улиц большого шумного города. Первые две недели Седрик не отходил от Юны ни на шаг. Он постоянно держал ее за руку и очень расстраивался, если мать отлучалась из дому дольше, чем пару часов. Такая навязчивая привязанность наверняка ее тяготила, однако она беспрекословно повсюду водила мальчика с собой, собственноручно купала и укладывала спать.

Спустя много лет, узнав об особенностях мировосприятия ночных ведьм, Седрик понял, что эта привязанность была одной из причин, не дававшей матери сойти с ума и покончить с собой. После того, как Ланур вернулся в руки верлионского короля, Юна Беллатор поставила перед собой три новые цели: похоронить прах мужа и дочерей в семейной усыпальнице, воздвигнуть монумент в память о погибших ночных ведьмах, и вырастить из приемного сына достойного уважаемого человека.

Первые две цели оказались достигнуты сравнительно быстро. Тело Августа Беллатора было эксгумировано и доставлено в Верлион через три месяца после заключения мирного договора между Дарием I и Филиппом VI. С Лидией и Алисой оказалось сложнее – отделить их тела от прочих погибших в поместье Беллаторов было почти невозможно. Даже приглашенные чародеи справились с этой задачей лишь частично: разобрав руины главного дома, они смогли отыскать только несколько костей, принадлежавших умершим девочкам.

Возведение обелиска ночным ведьмам растянулось на полтора года и стало по-настоящему народным делом: большинство жителей Ланура – нищих, разоренных войной - посчитало своим долгом вложить хотя бы несколько монет в создание памятного знака своим защитницам. Погибших колдуний собрали на специально созданном мемориальном кладбище, там же установили огромную каменную глыбу, напоминавшую своими очертаниями карту Ланура, в центре которой горели пятнадцать магических огоньков.

Вместе с Юной за возведением кладбища и памятника следила Нинон. В отличие от сестры, Нинон после войны осталась в родном регионе и вместе с остальными жителями занималась его восстановлением. Как и Юна, она тоже поставила себе новую цель – обеспечить маленьким осиротевшим ланурцам достойные условия для жизни и взросления.

Спустя семь лет после победы Нинон Агарэ нашли мертвой в собственной постели. Колдунья умерла во сне через несколько дней после того, как закрылся последний детский приют, образованный во время войны.

- Она выполнила свой долг, - сказала Юна Беллатор, когда ее боевая подруга заняла место на мемориальном кладбище ночных ведьм. – У сирот, которых сестра опекала все это время, появились новые семьи. Нинон отправилась в лучший мир с легким сердцем, и я искренне за нее рада.

Юна пережила сестру-чародейку на девять лет. Переселившись в столицу, помимо воспитания приемного сына она вела активную общественную жизнь. Пройдя ускоренный курс в одном из университетов магии, она принимала участие в полевых учениях верлионских солдат, читала лекции по истории войны и систематически выполняла задания, которые через Валерия Беллатора ей передавали из королевского дворца. Седрик не знал, что это были за поручения – когда он начинал задавать соответствующие вопросы, мать тут же переводила разговор на другую тему.

Светские мероприятия Юна Беллатор игнорировала.

- Люди, которые знакомы со мной не одно десятилетие, теперь смотрят на меня, как на дикого экзотического зверя, - сказала она как-то раз сыну. – Мне это неприятно.

За шестнадцать лет, прошедших после окончания войны, колдунья выходила в свет трижды: когда вместе с Нинон получала из рук короля орден за заслуги перед страной, когда представляла столичному обществу повзрослевшего Седрика, и когда Валерий Беллатор устроил торжественный прием по случаю окончания приемным внуком факультета военного целительства университета магической медицины.

Спустя полгода после этого приема Юна Беллатор умерла – в собственной постели, как и Нинон Агарэ. Седрик привык, что мать по ночам мучают кошмары. Все шестнадцать лет она заново переживала во сне гибель дочерей и собственную инициацию, налеты на авалейские обозы и побег из ланурского замка. Их спальни находились по соседству, и всякий раз он слышал через стену ее крики и плач.

И вдруг, впервые за все эти годы из комнаты Юны не донеслось ни единого звука. На рассвете обеспокоенный мужчина заглянул к матери и обнаружил в кровати ее застывшее тело…