Ночные ведьмы

— Много в ту пору погибло людей. Не дай-то бог еще раз пережить такие лихие времена… А вы из того девичьего полка, значит? — стряхнув с себя тяжелые воспоминания, спрашивает Мария Федоровна.

Мы рассказали вкратце о том, где и как воевал полк. Мать и подошедший сын Николай слушали внимательно и, кажется, с удивлением. Они с интересом просмотрели книгу «Героини войны», портреты наших девушек.

— Где бы такую достать? — перелистывая страницы, поинтересовался Николай. — Хорошая, видать.

Эх, жаль, что взяли с собой один-единственный экземпляр. Как было бы кстати подарить сейчас книгу! Не додумали.

— Вышлем из Москвы, — пообещали.

Уже на трассе спохватились, что не записали точного адреса Шевцовых. Непростительная рассеянность.

— Это от жары. Ничего, не расстраивайтесь, уточним через поссовет, успокаивает нас Леша.

Около девяти вечера съехали в посадки. Готовимся ко сну. Очень устали за сегодняшний день — ночью-то почти не спали, а с утра задыхаемся от жары.

— Девочки, что-то вы приуныли, — замечает Леша.

— Притомились малость, — нехотя отвечает Руфа, залезая в спальный мешок.

Заканчиваю писать. Спать, спать…

31 июля

Чудесное, свежее утро. Мы хорошо выспались и чувствуем себя превосходно. Готовы в бодром настроении и с новыми силами продолжать наш нелегкий путь. Сегодня по плану — найти хутор Воровской. У нас на карте он не обозначен — маловат хуторок для такого масштаба. Перед нашим отъездом из Москвы Ира Себрова — она теперь моя соседка по дому — показала на карте изгиб Кубани и сказала: «Я отлично помню, что Воровской здесь». Но как к нему добраться, какие дороги ведут туда? Ира помнила этот хутор с птичьего полета, так сказать, а мы-то сейчас на машине едем.

Проезжаем Кропоткин. Здесь нужно съезжать с трассы. По какой улице? Съездов много! Обращаемся за помощью к милиционеру:

— Скажите, пожалуйста, как проехать на хутор Воровской?

— Не знаю. Тут их много всяких хуторов, — получаем короткий ответ.

В растерянности стоим на перекрестке.

Кто-то из шоферов подсказал, что это, может быть, тот, на который нужно ехать через Кавказскую.

Поехали. Трясемся, как и перед Ольгинской, по пыльной неровной дороге. Она капризно петляет, пересекается с другими, такими же проселочными дорогами, ставя нас иногда в тупик — куда сворачивать? Наконец справа увидели широкую пойму Кубани. Чувствую, что едем правильно. Вот дорога пошла прямо по-над обрывом. Потом поворот и… неужели наш Воровской?

У обочины стоит старая женщина с длинной вязанкой хвороста. Спрашиваем, что за поселок впереди.

— А это Воровской, — говорит она, делая ударение на первом слоге.

Сердце так и подскочило.

«Волга» двинулась дальше. Просто не верится, что мы опять в Воровском! Потихоньку едем вдоль длинного ряда домов, где когда-то стояли наши самолеты — хвостами прямо в палисадники.

И тут откуда-то с глубокого дна моей памяти всплыли один за другим и замелькали кадры из ленты прошлых дней.

…Вот мы прилетели в Воровской. Жительницы ведрами тащат нам прямо к самолетам абрикосы — спелые, сладкие. Я наслаждаюсь. Никогда еще ела абрикосы доотвала. Женщины довольны, что угощение пришлось по вкусу.

…Сижу на свернутых самолетных чехлах, одна. Солнце уже клонится к закату, а моей летчицы, Кати Пискаревой, все нет. Она с самого утра улетела по спецзаданию. Хочется верить, что с ней ничего не случилось, но тревога гложет, как червь, — уж очень часты случаи нападения вражеских истребителей на наши беззащитные ПО-2.

…А это кто в кадре? Что-то темно, ночь наверно. Опять мое лицо? Но почему сижу в передней кабине — я же пока еще штурман? Ах, да! Катя так и не прилетела, задержали в дивизии, а полк снимается по тревоге — вражеские танки подходят к аэродрому. Мне поручили перегнать другой самолет — его некому поднять в воздух. И чего волнуюсь? Ведь мой полет в качестве летчика не состоится! В самый последний момент на связном самолете привезли одну нашу летчицу — она осталась «безлошадной», немец поджег ее самолет. И вот я опять во второй кабине вместе с Таней Алексеевой, старшим техником эскадрильи.

Взлетели…

…Следующий кадр не документальный, кажется. Своими глазами не видела, знаю эту историю только по рассказам действующих лиц. Двое идут по степи: инженер полка Софья Ивановна Озеркова и техник самолета. Ира Каширина. Они идут по территории, уже занятой врагом. В ту ночь, когда полк снялся по тревоге, они выезжали на последней машине. Вскоре произошла поломка Озеркова и Каширина вернулись в полк через месяц. В гражданских платьях с чужого плеча, измученные физически и духовно…

Медленно едем по хутору. Тихо, людей не видно — наверное, все на полевых работах. У одного из домов замечаем двух пожилых женщин, сидят на лавочке в тени деревьев. Знакомимся.