Ночные видения

…Белая мраморная ванна холоднее, чем покрывающая ее лицо вода. Сильные руки не дают ей подняться, а легким уже не хватает воздуха. Внезапно в воде появляется облачко крови. Она прорывается на поверхность и отчаянно пытается вдохнуть. Он снова толкает ее вниз. Она хочет крикнуть, но голос звучит как-то непривычно, словно издалека, как будто она падает…

— Мисс? Мисс?

Саманта вздрагивает, вскидывает голову и смотрит сначала на библиотекаршу, которая только что потрепала ее по плечу, потом на лежащий перед ней плейер. Он остановился, проиграв компакт-диск до конца.

— Извините, но наш зал закрывается. А главный будет открыт еще три часа.

— Который сейчас час?

— Семь.

— Что?!

Саманта недоверчиво смотрит на свои часы.

— Семь часов вечера. Вы немного задремали. — Женщина вымученно улыбается и подает Саманте папку. — Здесь фотокопии, о которых вы просили. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо.

Библиотекарша обходит зал, проверяя, все ли выключено, а Саманта размышляет о странных обстоятельствах, в которых родилось это музыкальное сочинение. Интересно, как подействовали навязчивые мелодии «Вариаций» на графа Кайзерлинга? Может, он тоже, как и она сама только что, оказался восприимчивым к их чарам и уснул? Или же они стали для несчастного еще одним источником боли и разочарования? Саманта кладет ладонь на живот, на то место, где под рубашкой скрыт ее шрам. Она знает — есть боль и разочарования, которые не проходят.

Библиотекарша негромко кашляет у нее за спиной. Пора уходить. Взгляд Саманты падает на партитуру.

Оказывается, она не перевернула даже первую страницу.

14 МАЛЕНЬКОЕ РАСПЯТИЕ

Самолет приземляется в 10.55 вечера, и Саманта решает заглянуть в офис и отправить письма факсом Дону. В клинику она уже опоздала, так что теперь ее, возможно, ожидает бессонная ночь. Опустевшую стоянку освещает один-единственный фонарь, и отступившее в тень грязное кирпичное здание выглядит давным-давно заброшенным. Она запирает за собой входную дверь и включает свет. Одна из ламп дневного света начинает жутковато мигать. Саманта снимает трубку телефона.

— Разбудила?

— Нет.

Голос у Фрэнка сонный и рассеянный.

— Узнал что-нибудь об отце Моргане?

— Ну… Бармен в ресторане «Люччи» опознал обоих, его и Кэтрин, по фотографии. Сказал, что обедали они в баре и ушли только перед самым закрытием — поэтому он их и запомнил.

— Они пришли вместе?

— Нет, но ушли одновременно.

Саманта обдумывает услышанное.

— Что ж, это уже кое-что для начала.

— Едва ли. Мы до сих пор не знаем, добровольно ли отец Морган покинул Солт-Лейк-Сити. Его начальник, монсиньор Поллард — тот самый, который отстранил Моргана от службы за участие в демонстрации геев, — так не считает. По его словам, Морган был огорчен, но, будучи человеком ответственным, вряд ли вот так запросто бросил бы своих прихожан.

— Значит, Поллард считает, что его похитили?

Фрэнк слышит недоверие в ее голосе.

— Послушай, Сэм, Поллард не из тех, кто подает заявление на розыск, не имея на то веских причин. Он сказал, что Морган не уехал бы сам, и в данном случае я ему верю.

— Убийство Моргана в Сан-Франциско вовсе не доказывает, что он оказался здесь против своей воли. Мы что-то упускаем, Фрэнк. — Саманта умолкает, потом задумчиво, словно обращаясь к самой себе, добавляет: — Что могло заставить его уехать вот так неожиданно, никого не предупредив?

— Может, спешил на еще одну демонстрацию геев?

— Надо принять во внимание его недовольство церковью. Возможно, Кэтрин смогла как-то повлиять на него? Возможно, они отправились на поиски чего-то такого, что было нужно им обоим?

— Не знаю. — Фрэнк вздыхает. — Посмотрим. Попробую узнать что-нибудь новенькое завтра. Мать Моргана живет в Солт-Лейк-Сити, и я рассчитываю повидаться с ней утром, до возвращения. По словам Полларда, мать и сын были очень близки. Не исключено, что она знает то, чего не знают другие.

— Будем надеяться.

Саманта кладет трубку, представляя, чем занят сейчас Фрэнк в своем номере в отеле. Наверное, лежит в кровати и читает какую-нибудь купленную в аэропорту книжку. Телевизор он не смотрит, мини-баром не пользуется. Все необходимое Фрэнк всегда берет с собой: мыло, шампунь, полотенце. Если бы не разобранная постель, утром никто бы и не узнал, что в номере ночевали.

Во время их совместных путешествий она никогда не спрашивала, отчего ему так не по себе в отелях и прочих подобных местах. Почему не спрашивала? Да главным образом потому, что ее больше интересовало другое: запихнуть себе в сумку гостиничные лосьоны, проверить, нет ли чего в ящиках шкафов, полистать Библию, полежать перед телевизором, перескакивая с канала на канал.