Ночные видения

Лицо замерзло от холодной, мокрой плитки. Саманта медленно поворачивает голову к потолку и перекатывается на спину. Все как будто подернуто туманной дымкой. Умывальник, вешалка для полотенец, корзина для белья, ванна то обретают резкость, то расплываются, и Саманта пытается сосредоточиться на чем-то одном, чтобы остановить головокружение. Деревья за окном раскачиваются еще сильнее, и свет уличных фонарей отражается от их листьев, как бенгальский огонь. Сколько времени она была без сознания? Саманта вспоминает про тело в углу. Она пытается пошевелиться, оглядеться, но руки тянет вниз. Она пробует дотронуться до лица.

С ее руками что-то не так. Точнее, с запястьями.

Они связаны веревкой.

Она поднимает обе руки и бессильно роняет их на колено. Комната снова начинает кружиться, и ее затягивает водоворот тьмы.

ПАРАСОМНИЯ

Дарем, Северная Каролина

1 мая 1999 года

8.17

Вероника наблюдает за тем, как он уходит. Не вылезает через замызганное окно в каком-нибудь безымянном мотеле, не исчезает в боковом зеркале такси, а уходит из ее спальни. Он спал здесь, в ее кровати. Он не стал выбираться тайком, затемно. Он не забыл обручальное кольцо на тумбочке.

Прежде чем уйти, он поцеловал ее в губы. На его лице не было печати вины или тени озабоченности. Ему не нужно было искать причины, чтобы сказать «прощай» и уйти не оглядываясь. Он поцеловал ее со страстью. Как мужчина, разрывающийся между необходимостью оставить женщину и желанием заняться с ней любовью.

Да, заняться любовью.

После него на туалетном столике осталась библиотечная книга Кристофера Вульфа «Иоганн Себастьян Бах». Играет ли Макс на гобое? Или на кларнете? Надо будет спросить, когда она увидит его снова. Вероника повторяет вслух последние слова, звучащие, как припев какой-нибудь песни, — «когда увижу его снова». Она открывает книгу и листает страницы, ища пометки на полях. Их нет. Есть только закладка примерно на середине книги. На странице, где излагается легенда, связанная с написанием Бахом «Гольдберг-вариаций».

Вероника захлопывает книгу, не желая читать ее до него. Она позвонит ему позднее, и они договорятся о встрече, как и полагается любовникам, в кафе или ресторане. Вдвоем.

Но Макс не дан ей свой номер. Он позвонил сам. Они встретились, пообедали, а потом вернулись к ней. Ладно, его номер отыщется в базе данных библиотеки. Она найдет его там и позвонит. Предлог у нее есть — вернуть книгу. Ей так хочется снова увидеть его лицо в мерцающем свете ресторанных огней, услышать его низкий, глубокий голос в темноте ее спальни. Она представляет, как они, держась за руки, бредут по песчаным дюнам Райтсвилль-Бич. Или одеваются, собираясь в театр, и пьют шампанское.

Неужели это любовь вызывает в людях стремление к стереотипам? Она, библиотекарь, ценитель слов, опустилась до клише и образов из дамских романов.