Ночные видения

В любом случае это не важно, сердито напоминает себе Вероника. Ей нельзя любить его. Она знает, что случится, если они уснут рядом. Она проснется и обнаружит, что он мертв. Такое уже случилось однажды, и больше рисковать нельзя. Она поступила эгоистично, но ей так хотелось почувствовать любовь.

А если это правда? Вероника снова и снова задает себе один и тот же вопрос. Что, если случилось невероятное и кто-то полюбил ее?

Ей нельзя видеться с ним. Нельзя звонить. Может быть, написать его имя на Библии и положить ее к остальным?

Нет, ему не место с другими.

Проходят часы, дни, недели. Вероника не звонит.

Он тоже.

Так продолжается несколько месяцев. Недели молчания, затем долгая ночь страстного секса. После первого раза она не разрешает ему остаться, настаивает, чтобы он ушел, и в нем пробуждаются ревность и злость.

Она любит его, хотя и не должна. У нее есть знакомые женщины, которые ведут себя так же. Боятся одиночества. Берут все, что могут получить, даже если для этого надо унизиться. Но у Вероники все не так. С ним она чувствует то, чего никогда не испытывала прежде. С мыслями о нем ей легче переносить бессонные ночи. Она начинает пользоваться макияжем, чтобы скрыть мешки под глазами, и глазными каплями, чтобы избавиться от красноты. Она готова на все, чтобы оставаться привлекательной для него, чтобы удержать его. Пусть даже на время.

Меняются времена года. И месяц проходит за месяцем.

Вероника все забывает спросить, играет ли он на гобое.

Она ни разу не видела его квартиру.

19 апреля 2000 года 23.17

Макс хочет остаться, но не ради любви. Что-то беспокоит его. Он сидит в трусах перед телевизором с уже второй банкой пива в руке. На Веронике только белая рубашка.

— Ты спишь с кем-то еще?

Усталость дает ей смелость спросить об этом. Время идет быстро, когда живешь, не признавая очевидного, когда боишься перемен, которые может принести правда.

— Да.

— Как ее зовут, эту сучку?

— Кэтрин.

Он не отрывается от телевизора.

— Убирайся.

— Как будто ты не спишь с другими мужчинами.

— Не сплю, тупица. Я люблю тебя.

— А как же насчет тех Библий?

Макс с интересом смотрит на нее.

— Как ты… А что Библии? Они не имеют никакого отношения ни к тебе, ни к моей нынешней жизни.

— Тогда кто все эти люди?

— Это было давно.

Он сердито отворачивается к телевизору.

— Эй, послушай, у тебя нет никакого права сердиться. Это ты трахаешься с кем-то на стороне. Давно у вас?

— Несколько недель.

— Скотина!

— По крайней мере я честен.

— Так ты определяешь честность?