Ночные видения

Знаю-знаю, если взглянуть на дело трезво, то, вероятно, к тому времени я снова женюсь, но, по-моему, вполне естественно вообразить себе самую мрачную картину, какую только можно придумать, и потом разглядывать ее до тех пор, пока в мире не останется ничего, кроме нее.

Но мне наконец удалось оторвать от нее взгляд, сначала на день, как об этом пишут во всех книжках, на сайтах и в группах, и теперь, то есть две недели назад, я объявил сестрам и родителям Мэрион, что хочу пожить в одиночестве с детьми. Чтобы заново познакомиться с ними. Начать сначала.

Ключи от хижины уже висели возле нашего холодильника. Это был подарок родителей Мэрион к свадьбе всех их дочерей, типа возможности провести время с родственниками, за которую не надо платить, а просто составить расписание, кто когда приезжает.

Я записался на бо́льшую часть ноября до самого Дня благодарения, согласившись на смехотворное условие матери Мэрион, что, да, я сам одену детей в костюмы и позвоню ей по «Скайпу», чтобы дедушка с бабушкой могли посмотреть. В какой хижине есть спутниковая тарелка с достаточной скоростью Интернета, чтобы передавать видео? Ответ: любая хижина, которую выстроил отец Мэрион, в прошлом главный финансовый директор, а ныне все еще консультирующий пенсионер.

Так и договорились. Я остановился по дороге из города, чтобы закупить любимые детьми крекеры на молоке и яйцах, вафли, которые можно разогреть в микроволновке, и два костюма: гусеницы и довольного дьяволенка. Если вы знаете Зои и Кейфана, нет нужды говорить, кто какой костюм выбрал.

По дороге на гору они, конечно, уснули, и за это я был им благодарен. Они ни разу не ездили по этой извилистой дороге – хижина стоит на высоте 3 тысячи метров над уровнем моря, – и я не знал, будет их укачивать в машине или нет. Будучи родителем-одиночкой, я понятия не имел, что делать, если детей начнет рвать на заднем сиденье.

Как бы то ни было, я по одному перенес их, спящих, вместе с детскими автокреслами из машины в хижину, развел огонь и съел холодную вафлю – это я, наверно, должен объяснить. Дело в Мэрион. До свадьбы треть наших свиданий проходила в палатках, и она всегда брала с собой одну вафлю в твердой пластиковой коробке, для которой никогда не находилось места у нее в рюкзаке. Это был как бы ее приз. За подъем по склону, за перенесение бурана, за хождение весь день в мокрых носках.

В последний свой поход она взяла вафли с собой, хотя, когда поднимаешься по отвесной скале, имеет значение каждый грамм.

Что же касается идеи, что хождение в горы избавит ее от гормонов, оставшихся в организме после беременности, которые начинали в это время сказываться депрессией, то это идея ее собственная. Никакого гуру, никакой мистики, никаких книжек. Как и ее отец, она была вполне самодостаточна. Если бы в какой-нибудь книжке говорилось, что для борьбы с послеродовой депрессией лучше всего физические нагрузки с риском для жизни, она, вероятно, пошла бы в кружок по вязанию.

Но это была ее идея, и она основательно готовилась к ее воплощению, вернула себе форму, необходимую для восхождений, раньше, чем это было возможно, по мнению врачей, затем подружилась с Шейлой из зала, где тренировались скалолазы, и, прямо как в одном фильме, однажды они поехали все по той же извилистой дороге покорять гору. Восхождение предполагало подъем на скалу с углублениями-«ступеньками», в которые помещался лишь носок ботинка. Домой из всей их команды вернулся лишь один человек.

Последний раз я видел Мэрион – вернее, игравшего ее актера – в то мгновение, когда то, за что она держалась пальцами, осыпалось, и она поплыла в открытое пространство позади себя. В этот момент думаешь, что туман над речкой, полноводной благодаря весеннему таянию снегов, может смягчить падение, подхватить ее, доставить невредимой на землю.

На самом деле, как в Колорадо все хорошо знают, гора сделала то, что делает на протяжении всей истории человечества: она поглотила ее.

Хоть тела, упавшие в эту речку в каньоне, течение обычно выносит в Боулдер, к великому горю и ужасу, на этот раз вода не выдала то, что скрывала.

Но все это вы и так знаете. Поиск продолжается, и все такое.

Я уже не слежу, честно говоря.

После той ночи на Хэллоуин… пожалуй, с этого места вы начнете сомневаться в правдивости моего рассказа. Начнете думать, что есть родительские или супружеские гормоны, которые могут потянуть вниз и отставшего вдовца.

Согласен с вами и в этом. По крайней мере, пока.

И благодарен за – пожалуй, это можно назвать иронией судьбы – за то, что это случилось уже после того, как я отважился вернуться на гору, погубившую мою жену. Наверно, это сидело где-то у меня в голове.

Но если вы думаете, что я все это сочинил и сам поверил своему вымыслу, то, умоляю вас, подумайте еще раз. И если вы думаете, что я придумываю все это, чтобы прикрыть что-то другое, то меня это не удивляет.

Впрочем, я вам доверяю.

Я ведь сам сюда пришел, не так ли? Не потому что вы меня выследили, не потому что свидетельства указывают на меня и лишь на меня, и не потому что родители Мэрион вас заставляют.