Ночные видения

(Здесь имеет смысл приостановиться, чтобы отметить, что Изабель Раутер заслуживает похвал за замечательную актерскую игру. Разумеется, ее роль строится на опыте, полученном в прошлом. Тем не менее она создает замечательный образ женщины, стремящейся сохранить самообладание в условиях сильного давления, которое оказывается на нее извне и изнутри.)

Тут в записи становится слышно то, что начиналось как тихий шум на заднем плане, едва отличимый от возникающего при нашем продвижении по галерее. Этот шум становится значительно громче. Вот в нем уже можно различить всхлипывания, которые могла бы издавать женщина, изможденная несколькими часами плача; стук камешка, прокатившегося по полу и ударившегося о другой камень. Некоторые звуки истолковать сложнее: металлическое гудение и вдруг внезапный, оглушительный рев, вызывающий у съемочной группы ужас, – все в панике с расширенными от страха зрачками бросаются опрометью по туннелю, а между тем этот рев длится и длится.

Так мы оказываемся в расположенной по левую сторону галереи небольшой выработке, в которую ведет невысокий проход. Целую минуту все кричат и ругаются, пока рев не затихает. Тогда становится слышно наше шумное дыхание. Только теперь мы осматриваемся. Потолок имеет уклон, часть его теряется в темноте. На стенах по обе стороны от нас тянутся ряды непонятных символов. Прямо перед нами пол рассечен узкой расщелиной, на дне которой видны потеки темно-красной жидкости. Концов расщелины не видно, они теряются в черноте. Несмотря на предостережения, Бен Риос становится на колени и протягивает руку к этим подтекам, затем подносит пальцы к носу и запрокидывает голову, морщась от отвращения.

– Кровь, – говорит он. Так мы и думали.

Пока остальные переваривают эту новость, Изабель Прайс ходит, освещая фонариком странные символы на стенах. Геометрические фигуры – большей частью концентрические круги – перемежаются с рядами знаков, похожих на иероглифы. Изабель направляет луч фонарика на пол и поднимает прямоугольную доску размером с поднос. В левом ее верхнем углу вырезано «Да», а в верхнем правом – «Нет». Остальная часть этой примитивной доски Уиджа занята выписанными по порядку буквами алфавита, «А» располагается под «Да», а «Z» под «Нет». От буквы к букве и от букв к центру прямоугольника, занятого плоским камнем, тянутся изогнутые линии, нанесенные кровью, причем видно, что некоторые из них нанесены явно позже остальных. Изабель берет этот плоский камень и переворачивает его. Становится видна та его часть, которая прежде прилегала к доске, она испачкана чем-то красноватым. С камнем в руке Изабель подходит к расщелине, становится возле нее на колени и опускает камень в кровоподтек на дне. Остальные вскрикивают, просят ее этого не делать. Изабель выпрямляется, кладет камень на прежнее место на доске и жестом подзывает к себе Бена и Меган, но Бен подойти отказывается. После недолгих препирательств Джордж говорит, что примет участие в спиритическом сеансе, который хочет провести профессор. Передав свое снаряжение Бену, Джордж становится на колени по правую сторону от Изабель, Меган – по левую. Слышен шепот: Кристи спрашивает Кармен, что происходит, а та велит ей снимать.

Вот как в материалах IMDb описывается то, что происходит далее:

– Не надавливая, прикоснитесь к этому камню, вот так, – говорит профессор и слегка касается его кончиками пальцев. Меган и Джордж делают то же. – Хорошо, – продолжает профессор. – Теперь освободите сознание.

– Это как? – спрашивает Меган. – Вы что, не видите, где мы находимся?

– Просто постарайтесь, сделайте что в ваших силах, – отвечает профессор. – Можете закрыть глаза, иногда это помогает.

Меган отрицательно качает головой, но Джордж закрывает глаза и говорит:

– Так. Что дальше?

Профессор закрывает глаза.

– Есть здесь кто-нибудь? – спрашивает она.

Ничего не происходит.

– Есть здесь кто-нибудь? – повторяет вопрос профессор.

Камень с шипением ползет по доске, Меган вскрикивает, но пальцы от него не отрывает.

– Что за черт? – говорит Джордж.

– Все нормально. Не волнуйтесь. Держите руки на планшетке.

– На чем? – переспрашивает Меган.

– На камне, – говорит Джордж.

– Верно, – говорит профессор Прайс, – на камне. – Она открывает глаза. Камень останавливается на слове «Да». Профессор кивает.

– Кто тут? – спрашивает она.

Камень скользит от слова «Да» вниз к букве «А» и далее к «Г», обратно к «А», затем к «Т» и снова к «А».

– Агата, – говорит профессор Прайс.

– Срань господня! – слышится голос Кристи. Бен Риос крестится.

– Что случилось с тобой, Агата? – спрашивает профессор.

Камень, по очереди указывая на буквы, дает ответ:

– Л-О-В-У-Ш-К-У.

– Ты попала в ловушку? – спрашивает профессор.

Камень передвигается к слову «Да».

– Почему? – спрашивает профессор.

Камень по буквам отвечает:

– П-Л-О-Х-О.

– Тебе было плохо? – говорит профессор.

Камень по буквам повторяет:

– П-Л-О-Х-О.

– Как именно тебе было плохо? – нахмурившись, спрашивает профессор.

Камень не двигается.

– Как тебе было плохо, Агата? – повторяет вопрос профессор.

Камень, передвигаясь от буквы к букве, отвечает:

– К-Р-О-В-Ь.