Ночные всадники

Вдруг скрипка умолкла, и полицейский офицер увидел, что все взоры обратились ко входу в сарай. Сердце его забилось сильнее. Конечно, это внезапное прекращение музыки и танцев могло означать только прибытие Ретифа.

Сержант нагнулся вперед, чтобы лучше видеть, но в первый момент он не мог рассмотреть, кто вошел, потому что люди столпились у входа и заслонили ему вид. Он услышал только тонкие восклицания и хлопанье в ладоши. Ретиф!..

Толпа наконец расступилась, и Хоррокс увидел тонкую, стройную фигуру девушки, которая прошла в центр сарая. Она была в кожаной куртке и короткой юбке. При виде ее у сержанта вырвалось проклятие: это была Джеки Аллондэль…

Он внимательно наблюдал за нею. Ее прекрасное личико, грациозная фигура и блестящие глаза были каким-то светлым явлением в этом дымном сарае, наполненном запахом скверного виски, человеческих испарений и копоти. Но Джеки словно не замечала этого, и Хоррокс удивлялся, с каким спокойствием и фамильярностью она обращалась со всем этим народом. Видно было, что она пользовалась у этих людей каким-то особенным уважением, и, вспомнив рассказы, связывавшие ее имя с именем Ретифа, Хоррокс почувствовал против нее сильнейшее раздражение. Он старался объяснить себе ее появление, но никак не мог.

Метисы снова вернулись к танцам, и празднество продолжалось, как и раньше, без всякой помехи. Хоррокс следил за всеми движениями Джеки. Он видел, как она остановилась возле какой-то беззубой старухи и заговорила с ней. Хоррокс решил, что она думает только о Ретифе и спрашивает о нем. Но Хоррокс был бы очень удивлен, конечно, если бы знал, что вопросы девушки касались не Ретифа, а его самого, что она хотела знать, где он находится. Наконец она села на скамейку, и ее внимание, по-видимому, было поглощено танцами.

Начинался главный вечерний танец «Джига Красной реки», и мужчины, и женщины приготовились к нему, напрягая все свои силы, каждый старался превзойти своего соседа разнообразием своих танцевальных фигур и своей выносливостью. Это было настоящим испытанием, которое все приготовились выдержать или умереть. «Джига Красной реки» носила характер национального состязания. Кто выдерживал дольше всех, считался главою всех танцоров округа, и это звание было очень почетно у метисов.

Звуки скрипки, сначала медленные, затем становились все быстрее и быстрее. Не принимавшие участия в танцах, сидевшие у стен, стучали в такт ногами и хлопали руками. Темп все ускорялся, но ни один из танцоров не останавливался ни на минуту. Это был безумный вихрь бешеной пляски, от которого у посторонних наблюдателей кружилась голова.

Хоррокс, несмотря на свою озабоченность, был. увлечен этим зрелищем помимо воли. Минуты летели за минутами, и танец быстро приближался к концу. Но постепенно ряды танцующих начали редеть, одна пара за другой удалялась, едва переводя дух, но другие оставались, решаясь выдержать до конца. Одна из женщин упала от изнеможения. Ее оттащили из круга танцующих и оставили лежать. Никто не обратил на это внимания. В конце концов остались только три пары танцующих, продолжавшие состязание, и полицейский офицер, сам не сознавая этого, заинтересовался тем, кто из них выйдет победителем.

«Наверное, эта девушка с коричневым лицом и в ярко-красном платье выйдет победительницей, — думал Хоррокс. — Она или ее партнер, молодой метис… Но вот и еще одна пара выбыла из строя! Держись, девушка, держись! — воскликнул он громко, невольно поддаваясь увлечению. — Другие долго не продержатся. Еще немного»…

В этот момент кто-то схватил его за руку, и он в испуге обернулся. Он почувствовал на своей щеке чье-то тяжелое дыхание и быстро выхватил свой револьвер.

— Тише, сержант, тише!.. Только не стреляйте! — услышал он голос одного из своих солдат. — . Слушайте, Ретиф там, в поселке. Только что сюда явился посланный и сообщил, что Ретиф забрал всех наших лошадей из конюшни Лаблаша и что с Лаблашем случилась беда. Пойдите кругом, вон к тем кустам, там находится посланный Лаблаша. Это один из его клерков.

Полицейский офицер, ошеломленный этим известием, позволил себя увести без единого слова. Он не мог прийти в себя от неожиданности. Двое других из его отряда не знали, что случилось, и по-прежнему сидели в кустах. Когда он пришел к этому месту, то увидал клерка, который рассказывал одному из солдат о том, что случилось. На вопрос Хоррокса он ответил:

— Ну, да, это правда! Я уже спал, но меня разбудили страшный шум и возня, происходившие в конторе. Я как раз лежал в комнате над нею. Конечно, я тотчас же вскочил, оделся и сбежал вниз, думая, что, может быть, с хозяином сделался припадок или что-нибудь в этом роде. Когда я спустился, в конторе уже было темно и тихо. Я засветил огонь и осторожно вошел в контору. Я думал, что найду хозяина распростертым на полу, но вместо того увидал, что мебель вся сдвинута и комната пуста. Не прошло и двух минут, как я заметил этот листок бумаги. Он лежал на письменном столе. Почерк хозяина не оставляет сомнений. Вы можете сами видеть. Вот эта записка…