Ночные животные

Они рассмеялись и уселись на высокие стулья, плавая в невесомости. Что и хорошо в алкоголе, так это состояние полнейшего спокойствия. Ты можешь потолковать о чем угодно, набить кому угодно морду, можешь разорвать одежду, разбить чужой телефон, закричать на весь квартал, отбить красивую девушку у уродливого качка – тебя не волнуют последствия. Последствий нет. Люди пьют, потому что хотят сбежать не от жизни, а от последствий, которые в любой момент могут загнать их в угол. Нами руководят последствия, наш выбор зависит не от наших желаний, а от масштабов возможных последствий. Но после рюмки веселящего напитка масштабы уменьшаются до микроскопических размеров.

– Привет, – неожиданно мурлыкнула незнакомая девушка, подойдя к Ромалу почти вплотную. Он отвел взгляд. – Хочешь…

– Нет.

– Может…

– Нет. – Костя повернулся к девице, улыбнулся, словно они мило беседовали, и покачал головой: – Не интересует.

Оскорбленная девушка отскочила от парня, как от ядерной бомбы. Ромал хмыкнул, сделал глоток и поморщился от горечи. Горчил именно коньяк.

Именно он.

– Вот так вот, значит, – пропел Арт, покачивая головой, – красотку отшил?

– Я ее не разглядел.

– Ослеп, что ли?

– Ага. – Костя вполне серьезно кивнул. – Ослеп пару месяцев назад.

– Да она ведь брюнеточка. Как раз что-то новенькое после Ланжерон.

– Мне больше… эти… шатенки нравятся.

Селиверстов криво ухмыльнулся, поднял стакан с алкоголем, опустил его. Мысли закружились у него в голове пьяным вихрем, и в них не было ничего приятного. Артур печально вздохнул, будто придя к неутешительным выводам, и еще шире улыбнулся. Потом наконец осушил стакан, поставил его и спросил:

– Ну и как мне себя вести?

– В смысле? – невнятно переспросил Костя.

– Не, ну, мне, по ходу, нужна сейчас какая-то инструкция. Или служба поддержки.

– Я твоя служба поддержки.

– Хорошо. – Артур повернулся к другу, откашлялся и подпер голову рукой, не теряя надежды свести все к шутке. – Моему другу нравятся шатенки.

– У вашего друга хороший вкус, – усмехнулся Костя.

– А вдруг он позарится на то, на что зариться нельзя, ведь людям часто нужно то, что им не принадлежит, у них появляется это… ну такое… желание пойти против правил и заполучить нечто запретное, а мне ведь, без вариков, это прям невыгодно, придется искать ружье, ну или нож охотничий, а ножи можно с собой носить только размером с ладонь.

От этой невнятной речи Ромал совершенно запутался. Он нахмурился и спросил:

– Что?

– Моя сестра втюрилась.

– Ну, это ее дело, – небрежно ответил Костя, пожав плечами.

– И мой друг втюрился.

– На дворе весна.

– Он втюрился зимой.

– Зимой… тоже бывает… весна.

Артур отвернулся, а Ромал сгорбился и виновато посмотрел на него исподлобья. Он застыл, ожидая, что Арт вот-вот сорвется с места, схватит его за горло и впечатает лицом в барную стойку. Не хотелось, конечно, опять ломать нос, тот до сих пор болел после прошлой потасовки, но сейчас Косте не хотелось отбиваться, сопротивляться. Арт мог хоть до смерти его избить, но чувства от этого никуда не денутся.

– Ну и как так получилось?

– Да так.

– И зачем?

– Не знаю.

– Надолго?

– Может быть.

– И кто она для тебя?

– Все.

Самый результативный разговор за три месяца. Артур обернулся к другу, взъерошил свои кудрявые волосы и покачал головой. Он и не ожидал, что такое случится. Не предполагал. Ответ все это время был у него под носом, но он попросту не обращал на него внимания.

После долго молчания под какой-то бессмысленный трек про ламбаду, Арт отрезал:

– Обидишь ее – убью.

Костя усмехнулся. Пожалуй, ничего другого он от Артура не ожидал.

– Согласен.

– У меня папа – местный босс. Быстро сотрет тебя в порошок.

– Я знаю, кто твой папа.

– А я нагнетаю.

– Понял. – Ромал кивнул и отпил коньяк.

Неожиданно на парней сзади накинулся Даня. Он обнял их со спины и заулыбался в тридцать два зуба. Его голубые глаза сверкали и горели, как два прожектора.

– Что тут у нас? – промямлил он, повиснув на Косте. – Пить нехорошо.

– Еще хочешь?

– Ага.

Ребята выпили по порции и поплелись на танцпол. Они танцевали полночи, а в общагу возвращались с утренним солнцем. Артур сидел за рулем, Костя впервые устроился спереди, Даня лег на заднее сиденье и бормотал что-то себе под нос, хохоча и загибая пальцы. Возможно, он считал, сколько выпил. Натянув маски, парни распевали песни, подпевая по радио. Арт специально наезжал на все кочки и хохотал, когда машина дребезжала, а Ромал ругался, размахивая руками. У Даниила перед глазами кружился грязный потолок. Потом грязное небо. Парни затащили его в комнату, уложили на кровать, а сами уселись на пол.

– Я вызвал тебя на дуэль, – воскликнул Селиверстов, всплеснув рукой, – и ты пошел за мной уже тогда, друг, уже тогда взял и пошел, как брат родной.

– Неизбежность неизбежна, понимаешь? То, что должно случиться, – случится.

– Да просто я чую хороших парней.

– От меня именно так пахнет.

– Всегда так пахни.

– Буду, – без тени усмешки пообещал Костя, – в мою честь назовут цветы.