Ночные животные

– Да я на полном серьезе. У него грамота есть! – сообщил Ромал, обращаясь к каким-то людям. – А у них вот нет грамоты. И у меня нет. А у тебя, Дань, есть?

– Не-а.

– И у Дани нет.

– Ну, просто замечательно.

– А знаешь, почему у тебя есть грамота? Потому что ты четвертый. Ты тренировался меньше года, но обставил десятки лучших рапиристов страны, которые задницы с детства рвут. Ты умудрялся не спать по ночам, доставал тренера своими вечными опозданиями. И ты все равно один из лучших. Запрыгнул на поезд моих мыслей?

– Схватился за нить твоего безумия, – усмехнулся Арт и увидел, как друг развел в стороны руки, будто крылья.

Ромал прикрыл глаза, кивнул и совершенно серьезно сказал:

– Ты четвертый.

– Ага.

– Повтори.

– Я четвертый, – проворчал вслед за ним Селиверстов.

– Громче повтори, Арториус, чтобы все услышали. Давай! – Костя вырвал грамоту из рук блондина, показал ее незнакомым девушкам, которые шли мимо, и улыбнулся: – А этот парень четвертый.

Девицы захихикали, и Арт взвыл:

– Не позорь меня.

– Тебе, блин, дали грамоту!

– Ну хватит.

– Я дружу с парнем, которому дали грамоту! Он крут, он бомба.

Артур засмущался, заулыбался и довольно пробубнил:

– Да я просто бомбический.

– Что ты там промямлил?

– Сказал, что я бомбический.

– Какой?

– Бомбический! – воскликнул Артур, и друзья рассмеялись. – Я настолько классный, что мне дали грамоту. А грамоты давали только-по-десятое-место! Ясно? Выкусите!

– Выкусите, – повторил Ромал и приобнял блондина за плечи. – У кого есть грамота?

– У меня есть грамота.

– И кто крут?

– Я крут.

– А ну-ка, Дань, разверни плакат. Мы должны торжественно покинуть этот зал.

– Мне кажется, будет лучше, если я пойду первым, – предложил Волков и расправил перед собой ватман, на котором кривыми буквами было выведено имя Артура.

– Ты прав. Идешь впереди. Мы сзади.

– Договорились.

– Ну что, шествуем?

Селиверстов крепче обнял друга и кивнул:

– Шествуем.

В ногу, обнимаясь и покачиваясь, они покинули спортивный зал, и внезапно у Артура на душе стало так тепло, так спокойно! Он вдруг понял, что победа не так важна, и, вообще, результат – вещь относительная. Важно то, с кем ты разделяешь яркий момент. Ты можешь стать чемпионом мира и ощутить себя песчинкой, ничтожеством, а можешь взять грамоту за четвертое место и почувствовать крылья за спиной.

Парни дождались, пока Арт переоденется, вместе отвезли домой его спортивную форму. Артур все время улыбался. Когда ребята ехали на окраину навестить Анну Ромал, он позвонил родителям и поделился с ними радостью. Оказалось, Софья Селиверстова даже не знала, что ее дети поссорились. Артур не рассказал ей всего, но признался, что уже давно не разговаривал с Алиной. Как только он отключился, Ромал придвинулся ближе к другу и сказал:

– Помиритесь вы.

– Ага.

– Не переживай ты так. Ну, наговорили друг другу сгоряча глупостей.

– Не люблю с ней ссориться, – с деланой небрежностью усмехнулся парень.

– А я люблю ее… – Даня рывком обернулся, выпучив глаза, Артур окаменел, а Костя, втянув глубоко в легкие воздух, продолжил: – Характер. Она у тебя сильная. И общаться с ней приятно. У меня ведь есть двоюродные братья. Но мы с ними не ладим.

Арту показалось, что в голове у него вспыхнула лампочка. Он заторможенно ответил:

– Ну, двоюродные – это не родные.

– Ага.

Ромал откинулся на сиденье, постарался убрать с лица растерянное выражение и покачал головой. Ну и придурок же он! Вообще не контролирует, что говорит. Волков все посматривал на него через зеркала, а Костя недовольно мял ладони. Нельзя врать другу. Нельзя врать самому себе. И откуда он выдумал такие глупые проблемы? Ведь нужно было всего лишь открыться. Но что для Ромала значило «открыться»? Как минимум стать совершенно другим человеком.

Даня припарковался напротив небольшого грязно-рыжего дома, и Костя выбрался из машины на улицу. Закинул рюкзак на плечи и несколько раз сжал-разжал кулаки. Сегодня ему выпал шанс осуществить свою мечту, сделать рывок в правильном направлении.

– Я быстро, – отрезал он и закрыл дверцу автомобиля.

Решительным шагом он преодолел расстояние от «хендая» до подъезда. Взлетел на второй этаж и постучал. Его трясло. Он буквально чувствовал, как дрожат ноги. Дверь открылась, Анна Ромал появилась на пороге, и ее черные брови поползли вверх.

– Костя? – растерялась она, едва не выронив полотенце.

– Привет, мам, – прохрипел парень, шагнул вперед и так крепко прижал к себе мать, что ощутил бешеное биение ее сердца. – С днем рождения.

– Ты что делаешь?

– Обнимаю тебя.

– Отец скоро вернется. – Анна отстранилась, схватила в ладони лицо сына и неожиданно посмотрела на него такими грустными глазами, что внутри у того все сжалось. – Уходи.

– Никуда я не пойду.

– Уходи.

– Нет, мама. Я пришел к тебе.

– Дэвэл, Костя, не зли своего отца! Мэ тут мангав,[37] не зли его.

– Мне наплевать на этого человека, – грозно отрезал Ромал и зашел в квартиру, потащив маму за собой. Показал ей на стул. – Сядь.