Ночные животные

– Твой друг не переживет следующую операцию, – внезапно заявил главарь этой троицы. – Я лично об этом позабочусь. Но ты можешь помочь ему. Назови. Место.

– Мой друг потерял сознание еще в машине. Я ничего ему не рассказывал.

– Но кому-то ты рассказал.

– Я не говорил, что́ именно находится на дисках, но да, спину я себе прикрыл.

– Значит, умрут все.

– Рискните, – прохрипел Костя и слабо пожал плечами: – Может, вам повезет.

Главарь шагнул ближе к парню и вздернул подбородок так, что в блеклом свете фонаря стал отчетливо виден уродливый шрам на его лице. Он остановился перед Ромалом и невозмутимо поднял руку с пистолетом. Снял оружие с предохранителя. Костя застыл и почувствовал себя неумелым гимнастом, идущим по тонкому канату на небывалой высоте, шатаясь и опасно кренясь над пропастью. Он мог в любой момент попрощаться с жизнью.

– Сегодня в шесть часов вечера ты вернешь диски на место. Придешь не один – и мы убьем не только твоего друга, но и всех, кто находится в больнице… исход будет одним и тем же, если ты обратишься в полицию или решишь проигнорировать наши условия.

– И что мне за это будет?

Лучше вести себя нагло, чем перепуганно. Лучше злить самоуверенностью, чем тупой покорностью. Ромал приготовился к ударам, но незнакомец неожиданно нажал на спусковой крючок.

Раздался оглушительный выстрел. Пуля отрикошетила от стены, а Костя почувствовал, как пожаром вспыхнуло правое ухо. Его оглушило, из раны полилась свежая горячая кровь, щекоча шею и заползая под ворот кофты. Ромала пробрал озноб, будто бы в переулок ворвался сильнейший морозный ветер. Он отвернулся, с трудом приподнял голову и внезапно увидел женский силуэт. Ее силуэт.

Алина стояла на выходе из тупика с широко распахнутыми глазами. Она уставилась на Костю, а тот осел на колени и мысленно прокричал: «Уходи, пожалуйста, уходи!»

Время замедлило свой ход. Звуки исказились.

Ромал глядел на девушку и в ужасе представлял, что случится, если ее заметят. Он не мог этого допустить. Не мог позволить, чтобы она попала в беду. Но что он мог? Один против троих! Ждать помощи было неоткуда. Его загнали в угол, как и он прежде загонял в угол других, вселенная сыграла с ним злую шутку, превратив из охотника в жертву.

– Ваш Пастор – трус, – неожиданно процедил Костя и перевел взгляд на главаря.

Тот свирепо прищурился, а Костя растянул губы в ядовитой ухмылке.

В ушах у него звенело, колени дрожали, но голос был тверд и решителен.

– Что ты сказал?

– Сказал, что ваш Пастор – мешок с дерьмом. Подослал каких-то шестерок.

– Не хочешь дожить до шести вечера?

– Вы меня не убьете.

Незнакомец с пирсингом замер. Он смотрел на Ромала, но его серые глаза ничего не выражали. Это были глаза бездушной машины. Неужели они с Артуром точно так же смотрели на своих жертв? Казались ли они такими же бессердечными ублюдками?

Главарь наклонил голову вбок и отрезал:

– Ты прав. Убить мы тебя не сможем.

А потом со всей силы ударил ногой по больному ребру Ромала. Краски взорвались перед глазами, звуки смешались и превратились в какофонию, в глазах потемнело, и Костя с гортанным стоном рухнул на асфальт. Его принялись жестоко избивать ногами, а он смотрел на выход из переулка, надеясь, что Алины там нет.

И ее там не было. Он отвлек их, она успела спастись!

Вот только на душе почему-то стало еще тяжелее.

Ромал мысленно повторял: «Не приходи, не приходи», а сам мечтал увидеть ее глаза, чтобы успокоиться, чтобы абстрагироваться от боли. Но боль была настоящей, колючей и невыносимой. Он подлетал над асфальтом и падал обратно. Рот был полон крови, легкие горели огнем, и все равно парень надеялся, что никто его не спасет. Он должен был пройти через это в одиночку, чтобы больше ни один близкий ему человек не пострадал.

Его били, фонарь тускло мигал, а Алина в слезах неслась по улице. Она так и не набрала номер полиции, потому что помнила предупреждение Ромала… она пыталась дозвониться до отца, а у того постоянно было занято… она находилась в таком страшном, безумном состоянии, что ее не просто душили слезы – казалось, ее просто раздирает на куски. Девушка в смятении бросалась к редким прохожим, надеясь найти помощь, но от нее шарахались, как от прокаженной. Через пару минут, а может через пару веков она увидела, как бандиты вышли из переулка. Переждав, пока они скроются из виду, Алина на ватных ногах поплелась в тупик и прижала ладони ко рту, увидев, что лежащий возле стены Костя пошевелился. Он. Был. Жив.

Девушка бросилась к нему и рухнула рядом с ним на колени.

– О боже мой, – разрыдалась она, не смея коснуться окровавленного лица, чтобы не причинить новой боли, – боже мой, боже мой.

– Алин? – просипел парень, не открывая глаз. Он неуклюже двигал ногами, будто бы пытался бежать. – Это… ты?

Вместо ответа шатенка сильнее разрыдалась, а Костя почему-то улыбнулся и пробормотал:

– Ты.

– Что они с тобой сделали?

– Припугнули.