Ночные животные

– Сказал, что терять мне нечего. Хотите прострелить мне голову – валяйте. Но тогда вы не узнаете, где находятся диски, и их найдет кто-то другой. Сомневаюсь, что подобный результат устроит Пастора, но… – парень изобразил самодовольную ухмылку, – как же славно, что не мне придется разгребать это дерьмо.

Человек с пистолетом дернулся, и дуло пистолета уперлось Ромалу прямо в лицо. На долю секунды парень испытал такую панику, что его глаза предательски зажмурились, а на лбу выступила испарина. Ожидание превратилось в настоящую пытку. Что сейчас произойдет? Чем он рискует? Костя позабыл о своих целях и мотивах, словно провалившись в глубокую яму. Его могли убить прямо сейчас, нажать на курок, избить до смерти. Он чувствовал отвратительный привкус беспомощности на своем языке и продолжал рисковать, будто ничего страшного с ним не происходило.

– Дьявол! – рявкнул главарь и отступил, а Костя открыл блестящие глаза и стиснул до скрежета зубы. Его трясло, будто по помещению гулял зимний ветер. – Звони, – приказал мужчина одному из своих подчиненных.

Видимо, ему совсем не нравилось, что приходилось играть по чужим правилам.

Ромал тихо выдохнул и разжал кулаки, обнаружив, что на ладонях появились свежие царапины.

Через пару минут усатый опять подошел к Косте, набросил ему на голову черный мешок, а потом со всей силы врезал кулаком по ребрам. Парень согнулся, застонав от боли, а мужик ухмыльнулся и бросил:

– Чтобы не скучал.

Костю потащили на улицу, посадили в машину. Всю дорогу Ромал представлял, что он сидит не на заднем сиденье чужого автомобиля, а на мокром асфальте, в переулке, и его левая рука прижимает к груди Алину, а правая держит сигарету. Он представлял, как Алина касается носом его шеи. Как ее пальцы хватаются за ворот его куртки. Как он снова и снова целует макушку девушки. Странные воспоминания – ведь тогда все его тело горело от боли. Но в них было столько настоящего, что страх отступал.

Неожиданно машина резко затормозила. Ромала вывели на улицу и пихнули вперед, будто узника концлагеря. Он сделал несколько шагов по каменистой неровной тропинке, и тут кто-то остановил его и рывком стянул с головы мешок. Костя заморгал, привыкая к вечернему свету, а потом расправил плечи и остолбенел. Перед ним стоял тот мужчина, который хладнокровно застрелил пленников на заброшенном заводе. Дыхание у Кости перехватило, он вытянулся струной, а незнакомец вежливо попросил:

– Выверните карманы, пожалуйста.

«Выверните карманы, пожалуйста», – повторил про себя Ромал. Это шутка какая-то? Какое, к черту, «пожалуйста»? Ромал вывернул карманы джинсов и серой толстовки, а незнакомец благодарно кивнул. Вблизи его заячья губа выглядела намного уродливей, чем на мониторе. Да и вообще его внешность была запоминающейся и странной. Глаза – светлые и глубоко посаженные, плечи – чересчур широкие для такого роста. Гель на иссиня-черных волосах блестел даже в сумерках.

– Где ваш мобильный телефон?

– Я его не взял.

– И правильно. Сомневаюсь, что он вам понадобится. – Мужчина еще раз проверил одежду Кости и кивнул: – Пусть проходит.

Только сейчас Костя увидел перед собой двухэтажный дом, строительство которого, похоже, давно забросили. Внутри стоял запах сырости и гипсовой шпаклевки, а вместо стен висели полотна прозрачной клеенки. Ромал подумал, что, если это очередное гнездо Пастора, на заводе вряд ли остались улики.

Парня отвели в просторный зал. Прихрамывая, он доковылял до середины помещения и устало остановился. Это было жуткое место, пустое и студеное. По залу гулял холодный ветер, на месте окон зияли квадратные дыры. Мужчина с заячьей губой отошел в сторону, оставив Костю в ожидании встречи с преступником, которого разыскивали уже больше года. В полиции его прозвали призраком, а сам он себя почему-то называл Пастором. Ромал не стал ломать голову над фантазиями злоумышленников – в истории остались имена маньяков с еще более извращенным складом ума.

В комнату вошли шестеро мужчин. Один из них – высокий, лысый – встал посередине и неторопливо расправил плечи. Строгий пиджак был надет на голое тело, и всю доступную взгляду бледную кожу покрывали татуировки. Костя почему-то сразу решил, что все это дешевый трюк. Лысина, татуировки, кривая ухмылка… перед ним стояла карикатура на наркоторговца, а не настоящий человек. Да, он выглядел жутко, да, он внушал страх. Но Ромал не понимал, зачем так утрировать образ опасного преступника, доведя его до абсурда.

– Хорошая работа, – бросил лысый, разглядывая синяки на лице Кости. Тот лишь прищурился. – Вижу, ты пообщался с нашими парнями.

– Пообщался, – Костя согнулся якобы от боли, прижал ладонь к животу и нащупал вшитый гелиевый пакетик. Он незаметно сдавил его в пальцах, изображая, что раны не дают ему выпрямиться, а наркоторговец, издеваясь, улыбнулся:

– Понравилось?

– Безумно.

– Может, еще хочешь?

Глаза лысого вмиг потемнели, будто он был самым настоящим психом, и Костя осторожно ответил:

– Нет.