Ночные животные

– Можешь еще помидорчики захватить.

– Давай я помогу тебе, – предложила Алина, сорвавшись с места.

Когда они ушли и за ними захлопнулась дверь, что-то изменилось. Плечи женщины внезапно опустились, а руки перестали перекладывать еду из одной тарелки в другую, мелькая, как лопасти пропеллера. Ирина смахнула испарину со лба и устало улыбнулась:

– Душно здесь.

– Открыть окно? – выпрямился Артур, но Волкова покачала головой:

– Не нужно, еще продует. Вам чай с сахаром?

– Я добавлю, – спохватился Костя.

Он забрал сахарницу, а Арт переставил чашки. На мгновение женщина застыла, наблюдая за ребятами. Стояла у плиты и смотрела, как друзья ее сына раскладывают вилки, салфетки, моют фрукты и нарезают хлеб.

Люди много о чем мечтают: покорить сцену, заработать денег, издать книгу, увидеть океан, изобрести лекарство от рака, выгодно жениться, стать олимпийским чемпионом.

Ирина мечтала о том дне, когда ее сын перестанет быть тем странным мальчиком, на которого показывают пальцем, тем молчаливым ребенком, с которым никто не хочет общаться. Он всегда был одиноким, и, как бы отчаянно он ни пытался понять людей, они не воспринимали его всерьез, смеялись над ним, избегали его. А Даня… он все равно продолжал к ним тянуться. Казалось, ему суждено оставаться в тени собственного недуга вечно. Но сейчас все стало иначе.

– Двери моего дома для вас всегда открыты, – неожиданно сказала Ирина, и Артур с Костей в растерянности обернулись. Она присела, поправила волосы и посмотрела на ребят такими опечаленными глазами, что парням стало не по себе. – С ним бывает сложно, да, я знаю, но странности в поведении не умаляют его доброты. Он совершенно беззащитный и робкий, и я не хотела отпускать его в институт, видит Бог, не хотела, но, как я могла стоять на своем и спорить, когда мой мальчик вырос? Когда запреты сделали бы его еще более непохожим на остальных? – Ирина покачала головой и глубоко вздохнула. – От меня сейчас мало толку. Я слишком далеко, и я поседею к своему дню рождения, честное слово. Но я теперь спокойна. – Женщина горько улыбнулась. – Я очень рада, что мы познакомились.

Артур хотел было ответить, но промолчал. Он смущенно улыбнулся, а Костя кивнул и в своем стиле, серьезно, уверенно отрезал:

– Даня – хороший парень. Тот, кто считает иначе, ошибается.

– Люди часто ошибаются.

– А потом учатся на своих ошибках.

– Не все, мальчик мой.

– Ну, тот, кто не учится, и не должен находиться рядом с нами. Обычно это олухи, а чего ждать от олухов? Наплевать на их мнение.

Ирина усмехнулась и лукаво прищурилась:

– Язык-то у тебя подвешен. Журналистом, что ли, стать собираешься?

– Он будет нести слово Божье в массы, – пошутил Арт, опустив руку на плечо Косте, и продолжил: – Ну, то есть в суде будет отчитывать шпану за воровство и хулиганство.

После ужина Алина осталась на кухне, чтобы помочь Волковой убраться, а Даниил повел ребят в гараж. Поржавевший замок не хотел открываться, пришлось хорошенько потеребить его, чтобы механизм поддался. Двери открылись, заскрипев как в последний раз, вечерний свет ворвался в помещение и осветил узконосую машину. Под слоем пыли притаился темно-синий «хендай». Артур сморщился, как лимонная кожура, а Костя удивленно проговорил:

– Черт возьми…

– И не говори, – согласился Селиверстов потухшим голосом.

– Он ведь почти в идеальном состоянии!

Ромал двинулся к рухляди с таким рвением, что у Артура чуть челюсть не отпала, он недоуменно взмахнул руками и переспросил:

– Что, прости?

– Идеально… неприметно и выгодно. Бензина жрет мало, движок нужно посмотреть. Откроешь капот, Дань? – Волков нажал на рычажок под рулем, и Ромал чуть ли не весь залез под металлическую пластину. – Аккумулятор свеженький. Года три?

– Свеженький?

– Почти новый.

– Да, – кивнул Даниил, – я однажды фары забыл выключить, полностью посадил его.

– Да и движок приличный.

– Его мы с мамой тоже меняли. Правда, давно. Мама сама не ездит, не любит. Но ей пришлось как-то срочно поехать в больницу, она заправилась дизельным топливом вместо бензина. Проездила так пару раз, а потом…

– О, – понимающе растянул Костя, – похоронили вы прежний двигатель.

– Не похоронили. Это же кусок металлолома. Просто выбросили.

– Ты мой «порш» не рассматривал с таким интересом, как эту рухлядь, – проворчал Арт и остановился рядом с другом, сцепив перед собой руки. – Выглядит плачевно.

– Не выдумывай.

– Мы попытаемся от кого-то удрать, а эта тачка развалится по дороге.

– Мы не для гонок автомобиль ищем, – напомнил Ромал, покосившись на блондина. – К чему удирать? Машина нам нужна для экономии времени, а не для соревнований.

– Заведите ее для начала. Она, может, холостыми стреляет.

– По себе не суди.

Костя прыснул со смеху, а Арт ударил его по плечу и рыкнул:

– Не нарывайся, вортако. Чушь несешь. Я холостыми с одиннадцати лет не стреляю.

– Что за холостые? – поинтересовался с переднего сиденья Даня.

– Давай, гений, объясни-ка ему, чем ты там в одиннадцать лет занимался.

– Шутки у тебя не смешные.

– Я учился у мастера, – совершенно серьезно сказал в свое оправдание Ромал.