Ночные животные

Костя кивнул. Неуклюже разулся. Проверил, не дырявые ли носки. Нелепость какая-то. Он сглотнул и медленным шагом побрел к лестнице. На позолоченные перила даже дышать было страшно, не то что прикасаться к ним. Костя поднялся на второй этаж и застыл, с интересом изучил бордовые стены с десятками картин… Может, какие-то из них сама Алина нарисовала? Тусклый свет отливал медью, в воздухе витал приятный запах, и Ромал осмотрелся в поисках экзотических растений. Наверняка это они так пахли.

Парень нашел ванную комнату и стянул перед зеркалом капюшон. Зрелище жалкое, ничего не скажешь. Волосы торчали в разные стороны. На лбу запеклись кровавые полосы.

– Отлично, – буркнул Костя, – высший класс.

Он снял толстовку, умылся и оперся руками о край раковины, до сих пор не понимая, что происходит. Какого черта он пришел к Селиверстовым? Если его из родного дома выгнали, как отреагируют родители Артура? В майке стало холодно… но лучше уж в ней, чем в грязной толстовке.

Неожиданно дверь ванной комнаты распахнулась, и на пороге появился Артур. Он нахмурился, подошел к другу и невольно покосился на бледно-розовые капли в раковине.

– Вот дела… – протянул он и встретился с Костей взглядом в зеркале, – ты цел?

– Ага.

– А с волосами что, вортако?

– Подстригся немного.

– Сам, что ли?

– Сам. Отец начал, а я закончил.

Артур растерялся. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Папа не поднимал на него руку ни разу в жизни. Жестокое обращение с детьми Арт разве что в фильмах видел. В жизни это выглядело чересчур жутко и страшно. Пробирало до мурашек.

– Парикмахер из тебя отстойный.

Костя усмехнулся. Повернулся к блондину и ответил:

– Не могу же я быть во всем идеален.

– Вы с родичами поссорились?

Ромал вновь посмотрел на себя в зеркало: урод, настоящее пугало. Ему бы прохожих пугать. Наверняка он Алину напугал. Может, и Арта. Теперь он обязан объяснить, зачем пересек порог их дома. Они заслуживали знать правду.

– Поссорились, – Костя подставил руки под теплую воду и прищурился, – я поступил в университет и разозлил этим свою семью. Они против того, чтобы я занимался чем-то помимо семейного… бизнеса. И мой семейный бизнес отличается от вашего. – Глаза парня яростно сверкнули. – У нас промышляют тем, чем могут. Обычно незаконным.

– Честно признаться, мне все равно, чем промышляет твоя семья, – сообщил Артур и многозначительно посмотрел на друга. – Но хорошо, что ты пошел своей дорогой.

– Отец так не считает.

– Потому волосы решил тебе подрезать?

– Это идиотский обычай. – Ромал брызнул нагревшейся воды в лицо и зажмурился. В груди у него взрывались огненные шары, когда он вспоминал о том, что случилось дома. – Я не думал, что в наше время такое возможно. Но… папа умеет удивлять.

– Несомненно. Видок у тебя тот еще.

– Ты прости… я не должен был приходить. Но отец забрал рюкзак, а в нем все вещи. В общежитие меня не пустили. Какой-то новый охранник ментов собирался вызвать, и…

– Кость, остановись. Мы тут суши заказали. Ты любишь суши?

– Суши? – Константин рассеянно покачал головой: – Да я их не пробовал.

– Серьезно?

Неожиданно в дверь постучали. Ромал поспешил смыть красные капли с раковины, а Артур вихрем обернулся и спросил:

– Кто…

Договорить он не успел. Алина вошла, не дождавшись разрешения, и бросила в плетеную корзину с шампунями груду каких-то лекарств и бинтов. Потом включила лампу рядом с зеркалом. Яркий свет ослепил Костю, будто вспышка фотоаппарата, и он попытался отстраниться, но девушка сказала:

– Стой смирно. – Она прищурилась, разглядывая порезы на макушке Ромала, и вздохнула: – Ничего серьезного. Надо перекисью обработать. Сам дотянешься или помочь?

Костя заторможенно ответил:

– Я справлюсь.

– Уверен?

– Да. Только… – Он нахмурил лоб и стиснул в пальцах край мойки. – Мои волосы. Я бы не хотел… ваши родители… Нужно привести себя в порядок. Есть ножницы?

– Есть. – Девушка подошла к навесному шкафчику.

– А я тебе толстовку принесу, – спохватился Селиверстов.

– Было бы классно.

Артур ушел. Алина нашла ножницы и присела на бортик сверкающей ванны, робко наблюдая за тем, как Костя протирает ссадины на лице и макушке. Он чувствовал, что за ним наблюдают выразительные, любопытные глаза, и дернул уголками губ:

– Гадаешь, куда я вляпался?

– Гадаю, – призналась девушка.

– В переулках шевелюру не подправляют, верно?

– Сомневаюсь, что маньякам понадобились твои черные локоны.

– Маньяки бывают разные.

– Кто так с тобой поступил?

– Я предатель, – процедил Ромал, вглядываясь в свое отражение, – здэмари.

– И кого ты предал?

– Свою семью.

Алина нахмурилась. Здравый смысл подсказывал ей заткнуться, но чувства играли в ней, бушевали внутри, будто волнующийся океан. Она поднялась на ноги, подала Ромалу полотенце и выпалила:

– Чушь какая-то.

– Чушь? – удивился Костя и взглянул на девчонку.

– Да. Именно чушь. Мы с тобой толком не знакомы, но что-то мне подсказывает, что предать ты не способен. Уж прости, но в нашествие инопланетян больше верится.

– Почему же?

– Потому что, – словно это очевидно, ответила Алина, – мне так кажется.