Ночные животные

К концу февраля до Ромала дошло, что пора ему выбраться в институт. Он прочитал вперед несколько параграфов по криминалистике, выучил десятки статей по праву, решил задачи по аналитике и зазубрил столько информации, что голова раскалывалась! Другими словами, отсиживаясь дома, Ромал учился больше, чем на занятиях в универе, и пора было заканчивать с этой нехорошей практикой.

– Где мой галстук? – взвыл Артур, роясь в шкафу. – Я должен найти галстук.

– Зачем наряжаешься?

– Читаю доклад по межкультурной коммуникации.

– А это знаковое событие?

– Я еще ни разу не читал доклад. Хочу произвести хорошее впечатление.

– Тогда нужно было подготовить доклад, а не галстук.

– Опять умничаешь?

Костя усмехнулся и искоса взглянул на взвинченного друга.

– Слушай, – сказал он, – а ты ведь никогда не говорил, на кого учишься.

Артур обернулся и поинтересовался:

– Тебе память отшибло?

– Ничего мне не отшибло.

– Не прикалывайся, вортако.

– Да я серьезно.

– Артур учится на факультете иностранных языков, – доложил Даня и достал из-под кровати пыльный галстук. – Его ищешь?

– О да, отлично! Ты меня спас.

– Учишь языки?

– Угу.

– И твой тренер возмущается, почему у тебя так много занятий по французскому?

– Я тоже возмущаюсь, – честно признался блондин, повязывая галстук вокруг белого воротника, – я ведь собираюсь стать олимпийским чемпионом, а не переводчиком.

– Тогда зачем поступил на этот факультет?

– Моя специальность – лучшая в мире, которая с распростертыми объятиями примет любого, кто намерен заниматься чем-то помимо учебы. Чего это ты заговорил об этом?

– Да просто интересно.

Ромал закинул учебники в рюкзак, застегнул молнию и еле-еле прикоснулся пальцами к носу. Вроде бы болит уже не так сильно. Пластырь смотрелся на носу по-идиотски, но, кажется, Костя привык так выглядеть.

Ребята вышли из общежития и направились к машине.

Грязные сугробы постепенно превращались в лужи, неизменно серое небо казалось темнее обычного, и если бы настроение зависело от погоды, то люди в Петербурге ходили бы сонными и понурыми, будто опущенные в воду. Костя задумался о прошедших днях, о накопленных деньгах. Жизнь так стремительно неслась вперед, что иногда ее варварски заносило на поворотах, и парень будто оказывался в невесомости. Костя не любил подвешенное состояние. Он хотел понять, почему Волков никак не может найти дилера Антона, на которого указал Матвей. Хотел узнать, откуда в Питере появились таблетки с распятием на упаковке. Он постоянно ломал голову, строя теории, и расстраивался, едва они заходили в тупик.

– Мне, кстати, Алина написала, – неожиданно признался Селиверстов, и Ромал тут же позабыл, о чем он думал.

Дилеры, таблетки? К черту все это! Парень вдруг вспомнил, что и сам на днях списывался с Алиной, но разговор у них не задался. Она так сухо отвечала, как будто он насильно заставлял ее печатать сообщения.

– И что она хотела?

– Спрашивала, как у меня дела.

– Ну… классно.

– Еще она спрашивала про Даню, как он, как поживает его мама.

– Передай Алине, что со мной все в порядке, – совершенно серьезно ответил Волков.

– Она и про Лизу спрашивала.

Костя поджал губы. Выходит, Алина спрашивала, как дела у Артура, Дани, Лизы… И не спрашивала, как дела у Кости. Отлично. Ромал прочистил горло и бросил:

– Зачем ей Лиза?

– Ну, знает она, что у вас там любовные перипетии.

– Какие еще перипетии?

– Любовные.

– Это ты ей такое наговорил?

– Я только правду рассказываю, друг, – улыбнулся Селиверстов и лукаво взглянул на вортако. – Видела бы она, как ты краснеешь при встрече с Ланжерон…

– Я не краснею, – с нажимом процедил Костя.

– Да кого ты обманываешь? Падок ты на длинноногих красоток.

Не стоило спорить, чтобы не ляпнуть в запале лишнего. А ведь Костя до сих пор не знал, как признаться Арту, что ему нравится общаться с Алиной… что она ему нравится. Порой Костя боялся и себе в этом признаться. К тому же теперь он знал, по какой причине Алина отвечала ему так холодно. Сколько раз Селиверстов повторил, что его лучший друг «падок на длинноногих красоток»?

– Она сегодня собралась в какое-то кафе с каким-то художником, – вдруг проговорил Арт и недовольно свел брови.

– Что еще за художник? – растерялся Ромал.

– Вот и я хочу узнать. Алина тебе ничего не говорила? Вы ведь почти все каникулы провели вместе, вортако. Неужели она не проболталась?

– Я ей девчонка, что ли, чтобы она мне о своих парнях пробалтывалась?

– А вдруг.

– Не знаю я никаких художников, – рыкнул Костя и отвернулся.

Он достал сигареты, затянулся, а потом поглядел куда-то высоко в небо и тяжело вздохнул.

– Посмотрим на этого калеку? – предложил Артур.

– Почему калеку? – не понял Даня.

– Потому что он им определенно станет, когда я его увижу.

– Ты не должен избивать друзей своей сестры.

– А я и не избиваю ее друзей. Костя вот цел и невредим. – Он пихнул вортако в бок, и внутри у Ромала все сжалось. Ему не хотелось врать Артуру. Они дружили. Костя мало что понимал в дружбе, но боялся ее потерять. – Если не хотите, я сам поеду.

– Да мы же ничего не сказали.

– Так скажите.

– Хочешь поглядеть на художника? Давай поглядим.