"№Фантастика 2024-162". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

– Вы ошибаетесь, брат Гавриил, – возразила Гермиона, поднимая палочку. – Мне подвластны силы, которые могут заставить вас сделать что угодно. Но я просто прошу, я умоляю вас о помощи. Мне нужно связаться с внешним миром. Вы были когда-нибудь в Британском Министерстве магии? Вы можете трансгрессировать туда?

– Леди Саузвильт…

С минуту монах смотрел на неё гневным взглядом, губы его подрагивали. Гермиона не отвела глаз и не опустила палочки. На её лице была отчаянная решимость.

– Будь по-вашему, миледи, – наконец сказал монах. – Но Господь не забудет вам этого дня.

Он закрыл глаза и некоторое время стоял так в молчании.

– Я не могу трансгрессировать, – наконец сказал он. – Изволите ли вы снова применять чары, чтобы удостовериться в справедливости моих слов?

– Мне очень жаль, – сказала Гермиона. – Я верю вам, но я должна была попробовать эту возможность. Простите меня, – она тяжело вздохнула. – Мне нужна хотя бы сова.

– Во имя всех святых, у меня нет сов!

– Проклятье, вы же как-то написали в Министерство магии!!! – взорвалась Гермиона.

– Помилуйте, я ездил в Ленинград, чтобы достать сову и написать московским волшебникам!

– Но что же делать?! – истерически выкрикнула Гермиона. Её опять охватила паника, и ведьма с трудом взяла себя в руки, чтобы не зарыдать. – Вы поедете со мной в деревню, – безапелляционно заявила она. – Пойдёмте. Вы целитель и врач – вы должны мне помочь!

Брат Гавриил устроил очередное представление, не желая скакать с ней на одной лошади, потратил драгоценное время на запрягание монастырского жеребца и потом всю дорогу пенял ей за быструю езду верхом в «тягости».

В Васильковке их встретил совершенно растерянный Лёшка.

– Ева Бенедиктовна, чертовщина просто! – сообщил он, помогая Гермионе спешиться во двое у Петушиных. – Простите, святой отец. Во всей деревне заглох транспорт! Я все дворы обошёл, я свою старушку на запчасти разобрал – всё в норме, всё верно – а мотор не заводится! И ни у какой машины не заводится! Я даже трактор проверял, – чуть не плача, добавил он. – Есть, правда, велосипед, двухколёсный…

– Спасибо, Лёш, – устало сказала Гермиона, оправляя платье, – не нужно велосипед.

– На вас лица нет.

– Герман очень болен, – тихо сказала она.

Генри стало хуже. Гермиона, брат Гавриил и Лёша нашли его в беспамятстве. После быстрого осмотра, брат Гавриил подтвердил опасения насчёт яда.

– Нужно за доктором Кареленским послать! – заволновался Лёшка. – Он поможет!

– Пошлём, – безнадёжно сказала Гермиона, хотя нисколько не верила в чудеса от сельского фельдшера.

За врачом отправили Гришку, и вскоре они оба были у кровати больного. Генри перенесли в спальню, уложили в постель. Дарья Филипповна и Тихон Фёдорович охали и ахали, старались помочь, таскали в комнаты супругов то чай с ромашкой, то холодную колодезную воду, то облупившуюся домашнюю аптечку с красным крестом.

Пока доктор Кареленский осматривал пришедшего в себя Генри, Гермиона оставила наполненную людьми спальню и села писать Волдеморту очередное письмо. Она изложила все трудности, описала всё, что узнала и могла предположить, и попросила как можно скорее прислать сюда целителей и самые лучшие противоядия. Закончив письмо, ведьма прикрыла дверь спальни и направила волшебную палочку на полосатую сахарницу, оставленную Дарьей Филипповной вместе с подносом и ромашковым чаем на полке.

Она долго и пристально смотрела на сахарницу, наблюдая, как изогнутые ручки растут и оперяются, как пробиваются из донышка когтистые лапки, как вытягивается, изгибается фарфор и превращается в голову совёнка треснувшая полосатая крышка. Закончив сложную трансфигурацию, Гермиона старательно привязала своё письмо к лапке птицы и выпустила её в окно – уже серело, часы в комнате показывали половину десятого.

– Я превратила сахарницу в сову и послала Papa письмо, – сообщила Гермиона по-английски, возвращаясь в спальню. – Но ей понадобится, по меньшей мере, день на полёт. Тем более это не почтовая сова, а сахарница – боюсь, что она будет лететь гораздо дольше.

– Пока она доберётся в Румынию, пока милорд найдёт целителей… – слабым голосом ответил ей Генри на том же языке. – Да и как им самим попасть сюда? Обычно подобные чары двуполярны… Разве что на мётлах.

Присутствующие с удивлением слушали этот иноязычный диалог. Каждый из них очень желал помочь и не представлял, как. Озабоченный доктор рылся в своём чемоданчике, Дарья Филипповна всё время смачивала в растворе воды и уксуса полотенца и меняла примочки на лбу больного, Лёшка барабанил пальцами по столу, монах молился, малолетний Гриша с интересом блуждал взглядом по комнате.

На Гермиону волнами накатывал страх. Она расширившимися глазами смотрела на бледного супруга, на беспомощных окружающих.

– Ева Бенедиктовна, тебе надо отдохнуть, – сказал, входя с ведром холодной воды, Тихон Фёдорович. – Нешто лучше, коли ты себя изведёшь? Одно делу не поможешь…

Гермиона растерянно посмотрела на старика. Не может быть, чтобы она не могла ничего сделать! На что же тогда рассчитывать? Чего ждать? Чуда от сельского фельдшера?