Ноги из глины

– Я просто делал свою работу! – пожаловался невидимый посетитель.

– Грузили чеснок? Вы вампир или кто? Сами посмотрите, какие вы себе выбираете занятия… Точите колья для оград, тестируете солнечные очки для «Аргус-оптики»… Мне кажется или тут прослеживается некая тенденция?

– Командор Ваймс, можно вас на минутку?

Ваймс обернулся и увидел улыбающееся лицо, которое стремилось нести в мир только добро – даже если мир хотел, чтобы в него принесли еще что-нибудь.

– А… констебль Посети, конечно, – спешно сказал Ваймс. – Боюсь, прямо сейчас я занят, и я даже не уверен, что у меня есть бессмертная душа, ха-ха, так что, возможно, ты зайдешь как-нибудь в другой раз, когда…

– Я по поводу тех слов, о которых вы меня спрашивали, – с укоризной произнес Посети.

– Каких слов?

– Тех, которые отец Трубчек написал собственной кровью, помните? Вы мне велели выяснить, что они значат.

– А. Точно. Заходи. – Ваймс расслабился. Констебль пришел не для очередного мучительного разговора о состоянии его души и необходимости как следует ее помыть и почистить, пока ее не поглотили вечные муки. Он в кои веки пришел поговорить о чем-то важном.

– Это древний кенотинский язык, сэр. Отрывок из их священной книги, хотя, конечно, говоря «священная», я подразумеваю, что они глубоко заблуждались в…

– Да, да, не сомневаюсь, – сказал Ваймс, усаживаясь за стол. – Там случайно не написано «Это сделал господин такой-то, ааа, ааа, а-а-а»?

– Нет, сэр. Такой фразы нет ни в одной известной священной книге, сэр.

– Жаль, – сказал Ваймс.

– К тому же я просмотрел другие бумаги в комнате, и, судя по всему, эта запись была сделана не рукой покойного, сэр.

Ваймс оживился.

– Ага! Ее оставил кто-то другой? Может быть, там написано что-то вроде «Получи, ублюдок, мы тебя годами искали, чтобы отомстить»?

– Нет, сэр. Такой фразы тоже нет ни в одной из священных книг, – сказал констебль Посети и заколебался. – Разве что в апокрифе к Неблагому Завету от Оффлера, – добросовестно добавил он. – Но эти слова взяты из Кенотинской Книги Истины. – Он фыркнул. – Так называемой истины. Их ложный божок…

– Давай ты просто зачитаешь, что там написано, и избавишь меня от лекции по сравнительному религиоведению? – предложил Ваймс.

– Хорошо, сэр. – Посети явно уязвили его слова, но он все же развернул листок бумаги и презрительно хмыкнул. – Это несколько заповедей, которые их бог якобы оставил первым людям, когда вылепил их из глины, сэр. Правила вроде «Трудись не покладая рук до конца дней своих», и «Не убий», и «Не возгордись». Вроде того.

– И все? – спросил Ваймс.

– Да, сэр, – ответил Посети.

– Просто духовные наставления?

– Да, сэр.

– Но в рот-то их зачем засовывать? Бедолага как будто последнюю сигарету пытался выкурить. Есть соображения?

– Нет, сэр.

– Я бы еще понял, если там было что-то вроде «сокруши врагов своих», – сказал Ваймс. – Но там просто сказано «работай себе и не высовывайся».

– Кено был довольно либеральным богом, сэр. Не большой мастер по части заповедей.

– По меркам богов он кажется почти приличным.

Посети посмотрел на него с укоризной.

– Кенотины пятьсот лет вели одну из самых кровавых войн на континенте и все в ней полегли, сэр.

– Пожалеешь кар небесных – испортишь паству, да?

– Простите, сэр, вы о чем?

– Да так, ни о чем. Ну что ж, спасибо, констебль. Я, э, прослежу за тем, чтобы капитану Моркоу обо всем доложили, и еще раз спасибо, не смею вас заде…

К концу фразы Ваймс сбился на скороговорку, но все равно не успел: Посети вытянул из-под нагрудника свернутые в трубочку журналы.

– Сэр, я вам принес свежий номер «Всепоглощающего огня», а еще последний выпуск «Извечного зова». Там много статей, которые вас наверняка заинтересуют, например, запись проповеди пастора Суй Носа, в которой он призывает встать с колен и откровенно обращаться к людям через почтовые ящики, сэр.

– Э-э-э… спасибо.

– Не могу не обратить внимание, что брошюры и журналы, которые я принес вам на той неделе, до сих пор лежат там же, где я их оставил, сэр.

– Ах да, слушай, извини, ты же сам знаешь, сколько сейчас работы, еле выкраиваешь время на…

– Не стоит откладывать на потом размышления о вечных муках, сэр.

– Они у меня и так из головы не выходят, констебль. Спасибо.

«Так нечестно, – подумал Ваймс, когда Посети ушел. – Во вверенном мне городе на месте преступления остается записка, и хватает ли ей совести для того, чтобы оказаться угрозой расправы? Нет. Отчаянной предсмертной попыткой записать имя убийцы? Нет. Это просто какие-то душеспасительные вирши. Какой прок от улик, если они еще таинственнее, чем сама тайна?»

Он что-то черкнул на переводе, сделанном констеблем, и кинул бумажку в лоток для писем.

Ангва слишком поздно вспомнила, почему в эти дни старалась держаться подальше от боен.