Ноги из глины

— Ну… даже не могу предугадать, как они себя поведут. Не надо было тебе лезть в это дело. Да, среди гномов тоже есть женщины, но… понимаешь ли, они достаточно скромны, чтобы не показывать это.

Он услышал, как Ангва фыркнула.

— Знаешь, Моркоу, — проговорила она чуть погодя, и голос ее звучал так, как будто она находилась где-то далеко-далеко, — я всегда восхищалась тобой. Тем, как ты относишься к жителям Анк-Морпорка.

— Да?

— Ты совершенно не обращал внимания на вид и форму. Это производит впечатление.

— Да?

— Ты искренне переживал за всех и каждого.

— Да?

— И тебе известно, что я испытываю к тебе некую привязанность.

— Да?

— Но иногда…

— Да?

— Я очень, очень, ОЧЕНЬ удивляюсь почему.

Вокруг особняка леди Силачии стояло множество карет, они чуть ли друг на друга не залезали. Капрал Шноббс с трудом пробрался между экипажами. Постучался в дверь.

Открыл какой-то слуга.

— Вход для прислуги вон там, — сообщил он и захлопнул дверь.

Однако нога Шнобби вовремя всунулась в стремительно уменьшающуюся щель.

— Прочти-ка лучше вот это, — сказал он, протягивая слуге две бумажки.

На первой было написано:

«Я, выслушав доказательства многочисленных экспертов, включая госпожу Родимчик, повитуху, сим подтверждаю, что есть высокая доля вероятности, что предъявитель сего документа, С.В.Сн. Джон Шноббс, является человеческим существом.

Подпись: лорд Витинари».

Вторая бумажка была письмом от Дракона, Короля Гербов.

Глаза слуги округлились.

— О, примите мои самые глубокие извинения, ваше лордство, — заюлил он.

И уставился на капрала Шноббса. Шнобби был чисто выбрит — по меньшей мере, когда он в последний раз брился, то брился чисто, однако на его лице располагалось столько топографических деталей, что сейчас оно больше походило на плохой пример подсечного земледелия.

— О боги, — пробормотал слуга и попытался взять себя в руки. — Но… но… требуется пригласительный…

Шнобби извлек пачку пригласительных карточек.

— В ближайшее время я буду несколько занят, положение обвязывает и всякое такое, — сказал он, — но, если хочешь, потом мы сможем перекинуться в партию-другую «дуркера».

Слуга внимательно осмотрел его с головы до ног. До него уже дошли слухи — а до кого они не дошли? — что в Страже работает законный наследник трона Анк-Морпорка. Однако ничего особенного он не увидел. Впрочем, отметил слуга про себя, если бы надо было засекретить наследника трона, то лучшей маскировки, чем лицо С.В.Сн.Дж. Шноббса, придумать было невозможно.

А с другой стороны… слуга немножко увлекался историей и потому знал: за долгое время монархии трон занимали самые разные личности — и горбатые, и одноглазые, и калеки, и ужасные, как демоны. Исходя из этого, Шнобби был так же достоин трона, как и они. Да, горба на спине у него не наблюдалось, зато наблюдалось нечто похожее спереди да еще по бокам. «Но, как говорится, не в красоте счастье, — подумал слуга. — А уж счастье народа — тем более».

— Вы никогда раньше не бывали на подобных приемах, ваше лордство? — спросил он.

— Со мной такое впервые, — признался Шнобби.

— Ничего страшного, — слабым голосом откликнулся слуга. — Вот увидите, кровь себя проявит.

«Надо уходить, — думала Ангва, шагая сквозь туман. — Нельзя вечно жить сегодняшним днем, стараясь не думать о дне завтрашнем.

Не то чтобы его не за что любить. Более заботливого человека надо еще поискать.

Но в том-то и проблема. Ему есть дело до всех и вся. Невзирая на вид, невзирая на рост. Он все обо всех знает, потому что его интересует все, и забота его всегда общая и никогда — личная. Личное — это что-то личное, думает он, а стало быть, не важное.

О, если бы у него были хоть какие-то низменные человеческие страсти, тот же самый эгоизм.

Но то, что я вервольф, смущает его и беспокоит, это видно, хотя он вряд ли отдает себе в этом отчет. Ему не все равно, что говорят за моей спиной, а что делать, как справиться с ситуацией, он не знает.

Взять, к примеру, тех недавних шутников-гномов. „А почему у нее такие большие зубки?“ — спросил один. А другой и отвечает: „Это чтобы лучше тебя съесть!“ Я заметила, как изменилось лицо Моркоу. Я-то что, я привыкла и уже не обращаю внимания… ну, по крайней мере в большинстве случаев… а он реагирует слишком болезненно. Хоть бы дал кому-нибудь в зубы. Проблему это не решило бы, но стало бы чуточку легче.

А дальше… дальше будет еще хуже. Рано или поздно меня поймают в чьем-нибудь курятнике — это в лучшем случае. И тогда все мы будем по уши в неприятной штуке. Но это цветочки, а вот если меня поймают в чьем-нибудь доме…»

Она попробовала не думать об этом, однако ничего не вышло. Оборотня можно только контролировать, но приручить нельзя.

«Это все город. Слишком много людей, слишком много запахов…