Ноготки

Но утром меня стали мучить сомнения. «А твое ли это дело, Белла?» – шептало мое малодушие. Ну, влезешь ты в их отношения, а окажется, что эта девочка добровольно на все согласие дала. Может быть за деньги, может за какую-то услугу. Конечно! – тут же возмутились сострадание и совесть. – На балконе она тоже сама себя заперла, в такой-то холод».

«В конце концов, – разозлилась я сама на себя. – Я администратор и я на своей работе. По крайней мере, пока еще».

Дверь номера, на стук, открывается неожиданно быстро. Девушка кого-то ждала и явно не меня.

– Здравствуйте, у вас все в порядке?

Она задержалась с ответом, потянулась, заглянув мне за спину, и дав возможность рассмотреть ее более внимательно. Я отметила бледность кожи и несколько татуировок на руках. А так же изможденный, нездоровый вид.

Из комнаты потянуло запахом сигаретного дыма.

– Я жду своего друга, – нервно сообщает она.

– У нас запрещено курить, вы знаете? Может сработать пожарная сигнализация.

– Да, – она отводит взгляд. – Извините, – пальцы на ее руках мелко подрагивают.

– Вам точно не нужна помощь?

– Н-нет, – девушка отрицает, но мне показалось, что глубоко в ее взгляде промелькнуло желание принять эту помощь.

– Вы уверены? – настаиваю я.

– Она уверена, – неожиданно, и прямо за спиной, звучит голос Червонного.

Я оборачиваюсь. Он стоит в паре метров от меня.

– Закрой дверь, – приказ предназначается девчонке. Это именно приказ, а не просьба.

Дверь захлопывается, легко щелкнув замком. Матвей делает шаг и оказывается совсем рядом.

– Что ты здесь делаешь?

– Выполняю свою работу.

Я стараюсь держаться как можно независимее и не показывать, что его присутствие рядом, вызывает во мне желание бежать, как можно быстрее и как можно дальше.

– Белла, не суй свой нос, куда тебя не просят.

Это сказано без эмоционально, с лицом, на котором не дрогнул ни один мускул. Меня внутренне передергивает. Киваю головой, сообщая, что все поняла:

– Могу идти?

– Иди.

Двигаюсь медленно, будто обходя опасное животное. И снова, как выстрел в спину:

– Белла.

Его рука на моем плече кипятком обжигает кожу сквозь ткань. Я застываю.

– Повернись.

Снова мучительная пытка взглядом.

– Может, поцелуешь меня, на прощание?

– Плохая идея, – отвечаю я, и опускаю взгляд, не выдержав плеск безумия в темных провалах глаз.

– Да, – пальцы разжимаются, и тяжесть его руки исчезает с моего плеча. – Ты права. Иди.

Сегодня кошка потеряла интерес к мышке.

16

В последние дни девчонку Матвея я больше не видела. Хотя сам он не раз попадался мне на глаза. Но желания общаться с ним не было, и я обходилась лишь сухими, дежурными фразами, если была таковая необходимость. Впрочем, он тоже не стремился к близости, и я потеряла осторожность, и то чутье, что не раз уводило меня от последствий общения с этим человеком.

Замок на объемной сумке сошелся лишь под нажимом. Неожиданно, за год, проведенный здесь, я обзавелась огромным количеством вещей. Придется какую-то часть раздать, прикинула я, взвешивая в руке сумку. В свинарнике или в теплице на шпильках и в костюмчиках не походишь.

С сослуживцами я уже попрощалась. Никто моего поступка не понял, а объяснять, что и к чему, было не в моих правилах.

Такси ожидалось с минуты на минуту. Сердце вдруг странно заныло, будто кто-то невидимый потянул за тонкую жилу. Предчувствие? Ерунда, просто нервы.

Я обвела комнату взглядом – кажется, ничего не забыла. У зеркала задержалась, немного поправила макияж. В самом углу зеркальной полочки белел, позабытый, крохотный прямоугольник. Золотые буквы снова напомнили мне причину моего бегства отсюда. Я повертела визитку в руках, решив оставить ее здесь, но в последний момент, по какому-то наитию, положила ее в карман.

В назначенное время такси не приехало. Звонок диспетчеру ничего не дал. Там сообщили, что водитель вне зоны действия сети и предложили подождать. Через час машины все не было. Наконец мне позвонили и сообщили, что у моего такси серьезная поломка.

Как назло, именно сегодня никто из постояльцев с базы не уезжал. Вырисовывалась перспектива провести здесь еще одну ночь, но уже в качестве гостя, а это было недешево. Конечно, можно было поговорить с управляющим, и решить вопрос, но эти мысли совсем испортили мне настроение.

– Может другое такси вызвать? – Надя, дежурившая сегодня на ресепшене, устала смотреть на мое страдальческое лицо.

– Это бесполезно, – я устало откинулась на спинку диванчика. – Уже пробовала. Говорят, свободных машин нет. Ехать в нашу глухомань никто не хочет.

– Ну не переживай, подруга, – бывшая сменщица решила меня подбодрить. – Переночуешь у меня. – И тихо добавила: – Я Боре ничего не скажу. Ты пока подожди, у меня там ЧП в правом крыле, что-то с канализацией. Сейчас все решу и отведу тебя к себе в комнату, – она заговорчески подмигнула и убежала решать хозяйственные вопросы.

– Ладно, попробую еще раз дозвониться, может чудо произойдет, – улыбнулась я ей в след.

Матвей Червонный появился, как он это делал в последнее время, внезапно. Я лишь на минуту отвлеклась на телефон, а он уже стоял рядом и смотрел на меня странным взглядом.

– Уезжаешь?