Ной Морсвод убежал

– Правда? По мне, так ты никак не старше восьми.

– Так это потому, что мне и есть восемь, – ответил Ной. – А в собачьих годах… мне было бы пятьдесят шесть.

Пес громко фыркнул, и улыбка сошла у него с морды.

– Я бы счел это заявление до крайности невежливым, – произнес он через некоторое время. – Зачем тебе вообще понадобилось так говорить? Я же с тобой по-доброму, верно? Я не говорил ничего оскорбительного про твой рост. Или нехватку оного, – многозначительно добавил он.

Ной уставился на него, тут же пожалев, что вообще открывал рот.

– Простите меня, – сказал он, удивившись, насколько близко к сердцу такс принял его слова. – Я не хотел вас обидеть.

– ГАВ! – гавкнул пес и тут же очень широко улыбнулся. – Ладно, забыли. И мы опять большие друзья. Но беседовали мы о дереве… Так вот, самое интересное – это, конечно, совсем не оно.

– А лавка, которая за ним стоит, – вмешался осел.

Ной глянул дальше дерева и еще раз попробовал рассмотреть бесформенный домик, почти весь прятавшийся за ветвями: те будто намеренно растопырились в разные стороны за прошедшие минуты, чтобы защитить постройку от любопытных глаз.

– А что в ней интересного? – спросил Ной. – По-моему, довольно обшарпанная лавочка. Хотя мне кажется, строители и с самого начала не сильно-то постарались. Как-то тяп-ляп ее строили. Удивительно, как ее еще ветром не сдувает.

– Но это лишь потому, что ты на нее неправильно смотришь, – сказал такс. – Посмотри еще разок.

Ной вперился в домик через дорогу и засопел носом, надеясь увидеть то, что видели его знакомые.

– Лавка эта стоит здесь дольше, чем я живу, – сообщил пес. В голосе его зазвучало глубочайшее почтение к тому, на что он смотрел. – Пожилой господин, который там жил, – он уже, конечно, умер, но при жизни, много лет назад, посадил у порога это дерево, чтобы вокруг стало повеселее, понимаешь. А сама лавка – она гораздо старше.

– Он был твоим другом? Хозяин лавки то есть.

– Он был самым большим моим другом, – ответил такс. – Всегда кидал мне косточку, когда я мимо пробегал, а я такой доброты не забываю никогда.

– А у тебя при себе она случайно не осталась? – спросил осел.

– Боюсь, что нет, – ответил пес. – Это было не один десяток лет назад.

– Косточками можно хорошо питаться, – убежденно произнес осел, не спуская глаз с Ноя. Он почти оживился. – Да, очень и очень неплохо питаться можно ими.

– Сын старика, разумеется, тоже мне друг, – продолжал такс. – И тоже превосходный парень. Он жил здесь в детстве, а потом исчез из всех наших жизней очень надолго. Но в конце концов вернулся и до сих пор здесь живет. ГАВ! Но мне мой папа рассказывал, как старик сажал семечко, как оно потом стало прутиком, а прутик затем превратился в ствол, дал ветки, ветки пустили листья, и не успел никто в совете даже проголосовать, как посреди деревни оказалось это громаднейшее дерево.

– Похоже, оно тут не первый век растет, – сказал Ной.

– Правда, похоже? – подтвердил такс. – Хотя на самом деле не такое уж и старое.

– Но все равно в этой истории почти нет ничего необычайного, – сказал Ной. – В смысле – это же просто природа. Я природу в школе проходил, и нет ничего странного в том, как хорошо оно выросло. Может быть, почва тут просто очень богатая. А может, семена были быстрорастущие. Или кто-нибудь раз в неделю поливал их «Чудо-Ростом». У меня мама так делает, а однажды увидела, как я себе им голову поливал, чтобы самому расти быстрее, так заставила полностью раздеться и окатила из садового шланга за домом на огороде, где меня мог увидеть кто угодно. Хотя тогда я был намного моложе, – добавил Ной, – и еще мало что понимал.

– Какая чарующая история, – произнес осел и при этом фыркнул так, что стало понятно: ему это совсем неинтересно.

– А кто вообще сказал, что в этой истории должно быть что-то необычайное? – осведомился пес, опять явно обиженный.

– Так вы же и сказали, – ответил Ной. – Сами говорили, что в нем – что-то особенное.

– A-а, но ты еще не слышал лучшего. – И такс от возбуждения забегал вокруг Ноя кругами. – И это – самое любопытное. Каждые несколько дней у дерева происходит что-то очень странное. Когда деревня засыпает, оно выглядит вот как сейчас. А наутро, когда мы просыпаемся, оказывается, что ночью кто-то с него срубил ветки. А на земле ничего не лежит. А через пару дней они все опять отрастают! Поразительно же. То есть такое вот обычно происходит в… – Тут он назвал вторую деревню, через которую утром проходил Ной, и даже содрогнулся, словно от самого названия этого жуткого места у него во рту остался кислый привкус. – Но у нас таким вообще не занимаются.

– Как необычайно! – сказал мальчик.

– Правда же? ГАВ!

– И лавка. Она очень примечательная.

– Ну само собой. ГАВ! Это лавка игрушек.

Глаза у мальчика распахнулись.

– Это лавка игрушек? – ахнул он. – Три моих любимых слова.

– А моих – нет, – ответил такс. – Правда, «это» я люблю, но вот «лавка игрушек» никогда особо не привлекали. Лично мне всегда нравилось слово «неунывающий». Способность переживать трудности и не поддаваться им. По-моему, тебе имеет смысл об этом подумать, юноша.