Ноябрьский дождь

   Канзаки едва не подпрыгнула на сиденье. Снова мысли повернули уда-то совсем не туда. Причем опять из-за Ватанабэ. Нет, он точно как живая помеха. Постоянно вваливается в жизнь окружающих и выливается потоком событий на их несчастные головы. Вдобавок ко всему его совершенно невозможно терпеть с этим гадким, нарочито противным характером. И уж конечно просто невозможно ощущать себя комфортно рядом с тем, кто так внезапно меняет настроение, швыряется мебелью и высасывает из атомных бомб таинственную энергию. В общем, по всем параметрам отталкивающий тип.

   Как же это так могло не повезти именно Канзаки? Она вот уже в который раз оказывается в эпицентре жутчайших событий, в которые втягивает ее неприятнейший из неприятнейших. При этом, не понимая, зачем и почему, Мегуми упорно лезет вперед, вовлекаясь в неприятности лишь сильнее. Нет, а и впрямь, почему и зачем? Зачем она, к примеру, пошла за Ватанабэ в парк? Почему побежала следом за ним же, увидев террористов? За каким чертом полезла в канализацию? Какой такой неведомый чертенок толкал ее под руки, не давая упустить из виду широкую мужскую спину?

   И почему, вопреки всякой логике и фактам, она, даже злясь, раздражаясь, даже лупцуя Ватанабэ по физиономии, продолжает думать о нем? Думать и сбиваться со спокойного ритма мыслей. Думать и чувствовать, что он, несмотря на все ужасы своей персоны, все-таки не плохой человек. А ведь он действительно не был плохим. Сэм жалел юных Наследников, не подавая вида, но вместе с тем вытаскивая их из бед и оберегая от совсем уж лишних потрясений. Он помог той девушке. Китами, встреченной ими в театральном центре. Он, в конце концов, помог ей выпутаться из заварушки, в которую Канзаки попала в Токио, пособил с получением жилья на новом месте. Ватанабэ утешал ее над погибшим Риваресом. Он не был плохим человеком.

   Так зачем же Сэм вел себя так, будто нарочно пытался заставить окружающих себя невзлюбить? Зачем специально поминал через слово ее грудь, зная, как нервно Мегуми реагирует на сальные шуточки? Зачем пикировался с язвительной и злой девчонкой Эрикой, встреченной в канализации, но явно ему знакомой? Зачем говорил пошлые банальности? Зачем, в конце концов, перевоплощался из шута в героя драмы, как на крыше, а после выхода из печального образа облачался в шкуру чудовища? Осознанными ли были эти смены масок на мужском лице? Или нездоровый разум поворачивался к людям разными сторонами невольно? Был ли Сэм безумен? Или все-таки специально выстраивал симулякр характера, как сказал ей перед тем, как начались ужасы сегодняшней ночи?

   Висок возмущенно кольнул, заставив Мегуми удивленно моргнуть. Улица впереди плыла в потоке дождевой воды. Черт! Она же чуть не отключилась, задумавшись. Вот был бы позор, усни она и, не дай Бог, захрапи. Ватанабэ до конца дней не забыл бы.

   Позор, Ватанабэ.

   Ватанабэ, секреты, вранье.

   Вранье, Ватанабэ, секреты.

   Минутку!

   - Э, Ватанабэ, - пошевелившись, девушка позвала толстяка. - Я что-то не пойму... Как все, что ты рассказал, связано с альфой и тем, куда и зачем мы едем?

   - А, да, - он по-прежнему смотрел на дорогу. - Понимаешь ли, Канзаки, "чистые" бомбы на дороге не валяются. Если кто-то сумел дать одну такую в руки тем обезьянам, которых мы видели, значит, он не только деньгами набит по самую маковку, но и имеет немалый вес в весьма специфических кругах.

   - Другими словами, ты хочешь узнать, кто стоит за терактом?

   - И это тоже.

   - И как ты собираешься это сделать?

   - По-хорошему, надо было бы заниматься этим делом вместе с моими коллегами. Это и проще, и быстрее, и надежнее. Только вот беда - я уже день как в отпуске.

   Канзаки в очередной раз лицезрела фирменную кривую ухмылку Сэма. Теперь он обернулся к ней и впервые посмотрел поверх своих вездесущих очков.

   - Так что придется нам вдвоем.

   - Придется что?

   - Придется брать за шкирку человека, непосредственно контролировавшего Ясфира. Судя по всему, наш бородатый дружок был себе на уме и сумел вычислить анонима, отдававшего приказы. Я знаю, где искать.

   - И ты хочешь пойти один?

   - А почему бы нет?

   - С чего ты взял, что там альфа?

   - В этом-то я не уверен, - он снова укрылся за броней черных очков. - Но что-то подсказывает, что знаю я не только, где альфа, но и кто она.

   Бокал с вином так и остался стоять на журнальном столике. Поспешно накинутый плащ мелькнул в зеркале напротив выхода. Пепельные волосы тронул сквозняк, стоило лишь отворить дверь. Минуту назад смолкший телевизор и все еще теплый монитор гостиничного компьютерного терминала угасающим теплом померкли, захваченные темной сыростью за окном. Полыхнул, врываясь во мрак, свет коридорных ламп и погас, унеся обитательницу гостиничного номера.

   Четверо мужчин с одинаково серыми невыразительными лицами и в совершенно одинаковых костюмах под плащами уже ждали. Один контролировал выход на черную лестницу, двое разные концы коридора, и один сторожил как раз у дверей. Увидев вышедшую женщину, он молча кивнул ей. Как будто повинуясь неслышимой команде, остальная тройка покинула свои посты, собираясь вокруг.