Ноябрьский дождь

   И все-таки было, было нечто неправильное в поведении обеих его спутниц. Лучезарность Инори казалась какой-то утрированной, нарочитой. Как и агрессивное неприятие Эрики. При этом сошлись девушки удивительно быстро. И, как ни странно, катализатором сближения стал он сам, Учики Отоко. Именно на него сердито кричала Эрика, именно защищая его, впервые заговорила с ней Инори. И сразу же сумела завязать контакт. И вот, на следующий же день они сидят перед ним и болтают обо всем на свете. А сам Учики, как и всегда, притулился сбоку и молчит. Думает.

   Ну не неудачник ли?

   В самом деле. Получить возможность пойти вечером сразу с двумя девушками... И обе из них красивы - это Учики мог сказать сразу. Несмотря на всю свою злобную бойцовость, Андерсен была очень мила. Только не дай Бог ей узнать эту крамолу в его голове. Но, возвращаясь к прерванной мысли, он и впрямь получался редкостный неудачник. Никак не эксплуатировал подвернувшуюся возможность. Возможно, потому, что девушки попались с подобными подозрительными особенностями. А возможно, и потому, что сам он был... Лучше не говорить, чем.

   Время пролетело незаметно, и вскоре молодые люди, расплатившись по счету, поспешили в театральный центр. В вестибюле Эрика нехотя сдала курточку в гардероб, оставшись в топе с коротким рукавом. Тряхнув волосами, она предложила купить еды и закусок в буфете. Как будто не наелась только что. Именно тогда-то она и пообещала духовно-инквизиторского плана репрессии в отношении Отоко, если прольет купленную колу.

   Сейчас уже почти настало время представления, и юноша, допущенный в зал, пробирался вдоль ряда зрительских кресел. А свет над головой уже гас, и звучали первые, пока еще тихие аккорды грядущей музыки. Странная смесь гитарной игры и электроники, постепенно нарастая, заполняла воздух в зале. Под недовольное шиканье соседей он занял свое место. Как будто по злой иронии судьбы, оно оказалось между сидений Эрики и Инори. Едва не получив ловко вывернутый пинок, юноша плюхнулся на кресло и протянул сердитой нордической соседке ее стакан. После чего с немалым облегчением передал второй стакан Кимико, шепнувшей: "Спасибо".

   Свет окончательно погас, и на светящейся сцене загремела музыка, началось действие. В холодном красно-синем сумраке декораций, изображавших футуристический город зазвучала гитара под электронный ритм. Загрохотали звуки стрельбы и топот шагов. Один из ведущих исполнителей, указанных в афише, облаченный в странного покроя мундир, напоминавший парадный воинский, застыл посреди сцены, окруженный статистами и танцорами.

   - Шок для системы! - запел он, сверкнув в полутьме красным искусственным глазом. Элементом грима, естественно.

   Ах да, рок-опера была выполнена в стиле "киберпанк". Музыка, наконец, добралась до ерзавшего Отоко и принялась обволакивать волокном звучания, наложенного на голос певца. Волокно отдавало металлом. Красно-синее марево на сцене переливалось агрессивным бунтарским огнем. Вступительная песня шла бодро, шушукавшиеся зрители притихли.

   Учики искоса глянул на Инори. Та, несколько испуганно, замерла в кресле, следя за неподвижным исполнителем, певшим о "шоке для системы". Обеими руками она по-детски беспомощно сжимала огромный стакан с торчащей из крышки соломинкой. Красивые глаза изящного японского разреза, в которые он так стеснялся смотреть, широко распахнулись. Ей, похоже, нравилось. Юноша осторожно, ожидая всякого, обернулся и мельком глянул на Эрику. Та сидела не в пример вольготнее Кимико, попивая колу из стакана и чуть заметно кивая в такт музыке. Взгляда Учики она не заметила. И выдала себя с головой.

   Сейчас, не бросая в сторону молодого человека свирепые взгляды, Андерсен смотрелась намного лучше. Расслабившееся лицо, не потревоженное напряженностью агрессии, выглядело совсем еще девчоночьим, почти детским. И до смерти завороженным действом, отбрасывавшим на щеки всполохи красного.

   Эрика и впрямь была очень мила. И симпатична. Особенно, когда не видела его.

   Однако пора было прекращать таращиться по сторонам. Учики и сам обратил взгляд на сцену, где знаменитые музыканты рассказывали историю о бунте в мире без религий и законов.

   Беверли Хиллз, Калифорния

    - Вот почему именно религия? - спросил Октавиан, нажимая какие-то кнопки на музыкальном центре. - Именно религиозные мотивы? Почему не какой-нибудь социализм или азиатская деспотия? Почему теократия?

   Белоснежная рубашка в полумраке занавешенной комнаты казалась отблеском светила, горящего за миллиарды световых лет. Даже не одного светила - созвездия. Когда он обернулся, аккуратно очерченная бородка напомнила ей какого-то античного мужа. Возможно, того самого, что был тезкой ее любимому.

   Анна, освеженная божественными водами душа, закутанная в мягкое полотенце, сидела на кровати и расчесывала высушенные волосы цвета меди. А Вендиго, отложивший любимую безделушку, включал музыку. Судя по всему, началось.

   - Началось? - озвучила она свою мысль.