Ноябрьский дождь

   Такого числа заложников никто не захватывал десятки лет. Чтобы провернуть подобное, требовались даже не месяцы, годы подготовки. Вряд ли кто-то решился бы импровизировать. Нужны были правильные люди, оружие, которое еще нужно переправить и скрыть, разведка... Кто-то серьезный стоял за этим захватом.

   И у Артура Хендрикса имелось до крайности неприятное ощущение, что он знает, кто это.

   - Чики-кун... - Инори, испуганно съежившаяся, как воробушек, прижималась к Учики, пытаясь сделаться как можно незаметней. Чтобы не видели ее деловито ходившие меж рядов захватчики. - Что же это?

   - Н-не знаю, - с силой выдавил из себя Отоко, оцепеневший и испуганный ничуть не меньше девушки. Даже ощущение юного стройного тела, прижимающегося откровенно и беспомощно, не заставляло застенчивую натуру терять самообладание. Просто потому, что самообладание оказалось придавленным к самому дну сознания тяжелой поступью вооруженных людей.

   Террористы работали со слаженностью хорошо смазанного механизма. Одни встали на ключевых постах по всему залу, контролируя заложников, другие вносили в зал нечто громоздкое. Находившиеся среди захватчиков женщины в просторных черных одеяниях, не сразу замеченные испуганными зрителями, рассредоточились вокруг стен. Краем глаза Учики заметил на тех из них, что стояли ближе, выглядывающие из-под одежд пояса. Даже он догадался, что это, скорее всего, взрывчатка. Пояса смертников. Около двух десятков увешанных бомбами женщин окружили заложников.

   - Так они всех нас убьют, если подорвутся вместе...

   Учики вздрогнул, услышав девичий голос. Эрика, продолжавшая неподвижно сидеть на месте, прищуренным взглядом блуждала по залу. Странное дело, но в девушке нельзя было найти ни малейшего признака страха, паники или просто вполне понятной истерики. Бледная, со сжатыми в тонкую полоску губами, она, тем не менее, выглядела предельно собранной и усиленно о чем-то размышляющей. Даже пальцы рук, лежавших на подлокотниках, чуть заметно постукивали по пластику.

   Ощутив, что привлекла к себе внимание, Андерсен обернулась.

   - Я про женщин. Они рассредоточились так, что зона поражения пояса шахида на каждой перекрывает соседнюю. Если взорвутся все разом, ни один заложник не уцелеет.

   - Как ты поняла?.. - едва слышно спросил юноша. Привычно сердитый взгляд ее глаз, обращенных к нему, после этих слов окрасился легким оттенком презрения. Похоже, девушка сочла его перетрусившим.

   - Знаю потому что.

   Тем временем на сцене уже устанавливали то самое громоздкое, что втаскивала группа мужчин. Это был странный контейнер, похожий на большущую гильзу от снаряда. Только вот от какой пушки? Цилиндрический корпус матово поблескивал, и только крохотный квадратик таймера и клавиатуры чернел на боку. Непонятная штуковина оказалась ростом с лидера захватчиков, вновь вышедшего в центр сцены и оглядывающего кипевший в зале процесс. Когда носильщики, отдуваясь, поставили ее рядом, бородач знаком отпустил их восвояси.

   - Она установлена, - сказал он себе под нос.

   - Мы включили глушилку, - раздался в голове голос помощника. - Мобильная связь теперь не работает, здание под колпаком.

   - Отключи, - немедленно приказал главарь.

   - Зачем?

   - На время. Дадим кому-нибудь из заложников позвонить родным и знакомым.

   - Звонки же перехватят.

   - Не перехватят.

   - Вот оно что... Они все-таки запустили "Мусорщика"?

   - Не твоего ума дела.

   - Я просто боюсь, что нас успеют просканировать.

   - Пусть сканируют.

   - Как знаешь.

   На балконе тем временем устанавливали еще две бомбы. Странного вида, похожие на помесь артиллерийских снарядов со сварочными аппаратами, они заставляли разогнанных в стороны зрителей испуганно жаться к стенам. Взрывное устройство в каждом баллоне-ресивере, втащенном террористами, и впрямь было сделано на основе снаряда, старого 152-миллиметрового, обложенного пластитом. Мощности только его взрыва хватило бы, чтобы причинить фатальный ущерб и зданию, и находившимся в нем людям. Но даже сидевшим на балконе было понятно, что эти страшные бомбы - всего лишь запаска в сравнении с гладким непонятным устройством, которое демонстративно водрузили на сцену.

   Инори дрожала все сильнее, и ее испуг передавался Отоко. Ощущая, как растет в горле тяжелый комок, юноша готов был закрыть глаза и повалиться в беспамятство. До чего же подло было все происходящее. Подло не только по отношению к ни в чем не повинным людям. Подло по отношению к ним с Кимико. Отбросив в сторону крамольный и эгоистичный характер этой мысли, Учики со всей возможной горечью думал о том, что, пережив нападение чудовищных трикстеров в Токио, лишившись привычной жизни и став не совсем людьми, они имели право хотя бы не попадаться в лапы кровожадным преступникам. Ведь тогда и ему, и Инори грозила либо гибель, либо недолгое и крайне болезненное существование в руках людей, чьей целью было уничтожение или препарирование Наследников. Неужто этого было мало? Неужто нужно было отнимать их у родных, везти на другой конец света только для того, чтобы здесь, в самом сердце новых мировых полицейских, отдать на расправу?

   Нечестно, как ни глянь.