Нокаут

Настала очередь выступать Набобчику. Вышел он на трибуну и говорит. Говорит полчаса, примерно так: «Товарищи! Мы обсуждаем сегодня поступок товарища Самохвалова. Того самого Самохвалова, который является одним из создателей нашего бюро, несущего в массы… Но я отвлекся. Судя по поведению Самохвалова, он признает своего коллегу товарища Хризантемова… А что представляет собой Хризантемов, я вас спрашиваю? Можно его признавать? По мнению Самохвалова, Хризантемов ничто! А на деле, как работает он? Мы все хорошо знаем, как он работает! Стоит ли говорить по этому поводу? Мне верится, что Самохвалова… а между тем Хризантемов уверяет, будто бы… Мне очень тяжело, мне обидно, товарищи!..»

— Регламент! — рявкнул Фрэнк. — К черту Набобчика! Для экспериментов мне требуется полноценная личность. Иначе я могу потерять уважение к самому себе.

Джо умолк. Оба завернули за угол и немного погодя увидели небольшой завод.

— На ловца и зверь бежит, — усмехнулся «Викинг», — подожди на улице, я сейчас вернусь.

Созвонившись в проходной с начальником отдела кадров, Фрэнк представился журналистом и, получив пропуск, очутился в небольшом кабинете, уставленном множеством шкафов для бумаг.

— Слушаю вас, товарищ журналист, — приветствовал «Викинга» кадровик с добрыми глазами весельчака и балагура. — Прошу извинить, но не откажите в любезности показать удостоверение… так, значит вы из бахкентской вечерки. Как же это вы у нас очутились?

— Специальный корреспондент, — улыбнулся Стенли. — Мы иногда рассказываем о жизни трудящихся других городов, так сказать в порядке обмена опытом. Вот и сейчас… получил я задание рассказать читателям о том, как проводит свой трудовой отпуск рядовой рабочий вашего города. Решил заглянуть на ваш завод.

Начальник отдела кадров сделал было широкий приглашающий жест, мол, прошу, выбирай любого, но вдруг опустил руку на затылок и задумался.

— М-да-а… задача, — протянул он чуть смутившись. — Как же вы, голуба, беседовать-то с отпускниками будете? Не выйдет, боюсь, ничего с этим делом.

— Отчего же? — удивился «Викинг».

— А вот послушайте. — Завкадрами открыл толстую книгу. — Всего у нас на сегодняшний день в отпуске сорок семь человек, из них рабочих двадцать три… Вас ведь только рабочие интересуют?.. Впрочем, и с остальными не удастся побеседовать.

— Да в чем дело, наконец, объясните! — потерял терпение Стенли.

— В путевках, — кротко ответил завкадрами. — Кто в Сочи уехал, кто на Рижское взморье или в туристскую поездку вокруг Европы… пятнадцать человек в домах отдыха. Не с кем беседовать.

Фрэнк криво усмехнулся:

— Культурно живете, по курортам разъезжаете.

— Не жалуемся.

— А может, извините, вы… как бы это сказать… преувеличиваете? Для журналиста специально… Э-э-мхг… Факты яркие организуете…

Начальник отдела кадров перестал улыбаться.

— Думаете, очки втираю, — сказал он с укоризной. — Нате, убедитесь. В этой книге все записано.

И в самом деле, сколько ни просматривал Стенли список отпускников, все уехали в санатории, туристские походы, в дома отдыха. «Журналист» помрачнел — Фрэнка душила злоба. «Ишь, как заботятся об обыкновенных рабочих! — думал он, наливаясь яростью и в то же время делая, безуспешную попытку улыбнуться. — Не буду же я обделывать свои делишки прямо в цехе!.. К нам бы вас, на хороший конвейер поставить, чтобы не разгибая спины работали… или…»

— Ба! — прервал размышления «Викинга» кадровик. — Совсем забыл. Есть у нас лекальщик Тохтаходжаев Сиродж Ходжаевич… Хорошо, что вспомнил о нем. Дали ему путевку в дом отдыха на двенадцать дней. Он, должно быть, уже вернулся. Так и объявил в завкоме: отдохну, мол, малость, а остальное время посвящу домашним делам. Шагайте смело к нему, — начальник отдела кадров заглянул в толстую книгу-справочник. — Адрес его: Нахальный тупик, дом номер два. Квартира у него не того, плохонькая, да не обессудьте. Всех жильем пока еще не обеспечили.

— На-ха-льный тупик! — протянул Стенли, иронически улыбаясь. — Дивное название.

— Плохое название, — вздохнул кадровик. — Когда-то селились люди, лепили мазанки… жить надо… делали это кустарно, явочным порядком. Оттого и получилось такое название тупику… Ну, всего наилучшего. Садитесь на трамвай, и до конца, а там — рукой подать.

Пять минут спустя Фрэнк и Джо ехали в громко позванивающем трамвае. «Викинг» весело напевал на мотив песенки из опереты «Фиалка Монмартра»: «Тупик-На-ха-а-льный, тупик На-ха-а-льный». Стиляга высказывал смелые предположения об архитектурных особенностях жилища Тохтаходжаева.

— Не рассчитывайте на ионические колонны, — резвился сын академика, — однако могу гарантировать, что наш подопытный располагает шикарной виллой из крупноблочных кизячных плит.

Они то и дело перешептывались, разражаясь хохотом, трое-четверо пассажиров недоуменно поглядывали на молодых людей, а какая-то старушка даже сказала, чинно глядя перед собой в пространство:

— Натрескаются зелья, а потом ржут в общественном месте. Скоро, небось, песни орать будут.

Фрэнк усмехнулся и сказал старушке: