Нокаут чемпиону. Часть 2

– Ну, прости ты меня, кретина! Я ведь ничего такого не говорил… Понятия не имею, откуда они взяли… Игорь, Игорь, поверь… я очень ценю твою дружбу, твою откровенность.

– Угу… Дёшево ценишь. Больше я с тобой откровенничать не собираюсь. И здороваться тоже. Так что лучше не подходи, уловил?

Мелихов бросил трубку и ещё несколько секунд пытался остыть от гнева. Потом перевёл взгляд на девушку и очнулся. В глазах у неё, кроме сочувствия, ясно читалось недоумение. Ну, разумеется… Игорь сейчас практически признался при ней, что такой разговор был. И наврал-то этот козёл только в одном – обвинив Ленку в корыстности.

– Откуда он всё это взял?! – принялся выкручиваться Мелихов, приходя в себя. – Ему бы не статейки, романы писать…

– Оттуда же, откуда и все, – голос её стал усталым и безразличным, – из трансляции…

До чего абсурдная ситуация! Оба сейчас отрицают очевидное. Разговаривают так, словно их объятья в тот день на глазах у всего стадиона – художественный вымысел, а не реальный факт. Но ведь это было, было! Нет, он снова ничего не понимает…

– Пойду Настю укладывать, совсем устала девочка, – Ленка погладила по голове малышку, которая, и правда, уже лежала у неё на коленках и смотрела осоловевшими глазками.

Они ушли, а Игорь все ещё сидел, пытаясь успокоиться. Грязная газетенка валялась у него под ногами. Журналистов этих он ненавидел ещё со времен своего развода с Ольгой. Гадёныши… Чужие страдания для них – только способ срубить бабла. Накатают такую вот пошлость, и плевать им, каково после этого человеку! Что думают сейчас, к примеру, Ленкины родители? Не примчатся ли сюда забирать дочку? А его собственная мать – снова устроит разборку? Вдруг заявится и оскорбит Ленку?

Мелихов брезгливо, двумя пальцами поднял газетку и посмотрел на дату – позавчерашняя. Может, и пройдёт мимо – не все увидят. Собственно, ему уже плевать. Самым болезненным для него стало унизительное сообщение, что Ленка его бросила. Будь они сейчас вместе – посмеялись бы, да и всё…

А откуда у девушки появилась статья? «Ира дала, больше некому!» – осенило его. Значит, разговаривая с ними сегодня, Брюсовы всё знали и гадали: правда-не правда. Да и трансляцию, разумеется, видели. «Тёмный лес там у вас…» – сказал актёр. Чья бы корова мычала!

И как же теперь выбираться из этого леса? Дорожка-то потерялась… Запуталась. Сплошной бурелом. Сашка предлагал помощь… Нет, никто не поможет, не подскажет. Ни с кем нельзя откровенничать, никому нельзя доверять. И обратно – не повернёшь. Поздно.

Для чего Серый остановил тогда на бульваре машину? Как было бы сейчас спокойно, привычно жить, по крайней мере, зная, куда идешь, что делаешь и почему…

Боже… Как страшно представить, что Серый бы её не остановил…

Раунд одиннадцатый

В понедельник рано утром Мелихов отправился на базу. Накануне приехала няня, и сейчас, пока Настя ещё спала, они с Ленкой завтракали вдвоём за маленьким столиком. Вера, как обычно, о чем-то рассказывала – где какие распродажи и скидки, почём стала осенью картошка, и как подорожал сахарный песок. Девушка только привычно кивала. А сама, конечно, думала об Игоре.

Всё воскресенье они почти не разговаривали, Мелихов ходил мрачный, чем-то недовольный, наверное, всё ещё под впечатлением от статьи. Ленка понимала, что Игорю должно быть не слишком комфортно общаться с той, которую приписали ему в любовницы. Однако он постоянно находился где-то рядом, чуть ли не за спиной – Ленка то и дело ловила на себе его испытующий взгляд. К середине дня она точно знала – стоит ей повернуть голову, и она встретится глазами с Мелиховым. Правда, он сразу же отворачивался.

Стоило девушке пойти с Настей в сад побросать мячик – Мелихов тоже выходил на улицу и принимался гулять по дорожкам. Занимались ли они в гостиной – усаживался смотреть телевизор, хотя и в комнате, и в спальне стояло ещё по одному. Шли в детскую – через пять минут Игорь оказывался и там. Проверял, что ли, как Ленка обращается с ребёнком?

В итоге даже Настёна начала раздражаться. «Пап! Ну дай нам поиграть!» – взмолилась она после обеда. «Играйте, я вам не мешаю!» – сразу же рассердился отец. А вечером, когда девочка снова, не обращая внимания на Ленкин предупредительный взгляд, попросила его выйти из детской – устроил совсем безобразную сцену ревности и довёл дочь до слез глупыми попрёками, очень напоминая саму Настёну всего пару месяцев назад. «Ах, я тебе не нужен, вот завтра уеду – обрадуешься…» Даже Ленка не выдержала:

– Игорь, пожалуйста… Она же ребёнок!

Кажется, он собирался ответить что-то грубое, но всё-таки в последний момент сдержался и ушёл, хлопнув дверью. А Ленка ещё долго читала малышке нотацию, что нельзя обижать папу. Всё это было очень плохо. Она и сама видела, что гораздо ближе девочке, чем родной отец, и чувствовала себя виноватой.