Нокаут на шестой минуте

Представление еще не началось. Свет на сцене и в зале был выключен, и кромешная темнота нарушалась только огоньками свечей на столах. Я узнал смех, доносящийся от столика рядом с маленькой сценой, и пошел туда. Через несколько секунд я уже сидел рядом с Энди Кроуфордом и его «ДАЙ ИМ КАК СЛЕДУЕТ» — невестой Сьюзан Бринкерман.

Я различал и другие знакомые лица за столом. Кларидж и Фрэн, рыжеволосая стюардесса из «Техас интернейшнл», с которой он часто встречался. Стив Петерсон, биржевой маклер, безжалостно униженный Джо-Бобом на вечеринке у Энди, сидел на противоположном конце стола, окруженный двумя очень красивыми девушками. Я напряженно улыбнулся, опустил голову и молчал, ожидая, когда внимание, привлеченное моим появлением, обратится куда-нибудь еще.

Откинувшись в кресле, я оглянулся вокруг. На большинстве женских лиц, за исключением белокурой подруги Ричардсона, так напугавшей Донну Мэй Джоунз в «Каса Домингес», было выражение страха или по крайней мере боязливого ожидания. Кларидж, без сомнения, наглотался таблеток; его резкие, отрывистые движения и непрерывная болтовня казались почти безумными, вдобавок он много пил. Энди был уже пьян в стельку, и Сьюзан поглядывала на него с тревогой. Петерсон выглядел просто сумасшедшим.

— Выпьем за моих друзей! — Кларидж вскочил и махнул рукой в сторону бара. — И дайте пить нашим коням. — К столу поспешила официантка и начала записывать заказы. Я попросил принести мне кока-колу.

— Кока-колу? Кока-колу? — завопил Кларидж. На его лице расплылась широкая улыбка. Он ткнул пальцем в мою сторону и оглянулся по сторонам. — Этот парень — наркоман! Слышите — наркоман. Он сумасшедший!

Я заерзал в кресле, стараясь съехать пониже.

— Берегитесь! — Кларидж залез под стол. — У него топор. Он — ритуальный убийца! — Звуки его голоса, доносящегося из-под стола, показались мне невероятно смешными, и я захихикал. Все остальные молча переглянулись.

К счастью, над сценой вспыхнул свет и невидимый голос с техасским гнусавым выговором произнес:

— Единственный чистокровный индеец рок-н-ролла, маленький Ричард!

Под звуки музыки крошечный занавес распахнулся. За белым роялем на сцене сидел Гайавата из Гарлема. Он был великолепен в своем костюме из белой оленьей кожи, украшенной бисером. Его лоб пересекала кожаная повязка с воткнутым пером. Глаза и губы Ричарда были очерчены карандашом для бровей, что придавало его лицу и гримасам несколько кошмарное выражение.

Кларидж выглянул из-под стола, повертел головой, изучая лица собравшихся друзей. Внезапно он вскочил на ноги и издал пронзительный вопль. Маленький Ричард повернулся к Клариджу и вяло махнул ему рукой. Кларидж издал новый вопль. Присутствующие, за исключением девушки Клариджа, Фрэн, расхохотались. Фрэн потянула Клариджа за рукав.

Ричард начал играть старую песню Хэнка Уильямся в новой аранжировке. В этот момент двери распахнулись, и в зал вошли Боб Бодроу и Шарлотта Энн Каулдер. Мой взгляд не отрывался от них, пока они не сели за маленький столик в углу. Направленные на девушку телепатические волны заставили ее наконец поднять глаза. Она улыбнулась мне.

Ричард закончил мелодию бравурным проигрышем. Все зааплодировали, топая ногами от восторга. Кларидж издал очередной пронзительный вопль. Как только занавес закрылся, Стив Петерсон покинул своих спутниц и сел рядом с Клариджем. Обняв его за плечо, Петерсон начал шептать что-то ему на ухо. Пока они беседовали, склонившись друг к другу, Кроуфорд заказал всем по рюмке и начал сосать свой мизинец. Когда мизинец достаточно намок от слюней, Кроуфорд извлек его изо рта и внимательно осмотрел. Затем наклонился через стол и воткнул мизинец в ухо Петерсона.

— Мокрый Вилли! — Кроуфорд с Клариджем разразились кудахтающим смехом. Женщины с отвращением смотрели на слюну, капающую из уха Петерсона.

— Черт побери, Энди! — воскликнул Петерсон, вытирая пострадавшее ухо. — Не смей больше! — Он чуть не плакал.

Ричардсон со своей девушкой поднялись из-за стола, сказав, что им нужно успеть в клуб в Южном Далласе, и исчезли.

— Мокрый Вилли! — внезапно завопил Кларидж, втыкая слюнявый палец в ухо Кроуфорда.

Кроуфорд сидел, повернувшись к кому-то, и не успел увернуться. Содержимое его стакана вылилось на Сьюзан Бринкерман, сидевшую рядом.

— О-о-о! — Девушка вскочила и начала вытирать свою юбку. — Энди, смотри, что ты наделал!

— Пошла ты… — Кроуфорд выругался, наклонился и сунул в ухо свой палец, очищая слуховой канал от слюней. Его лицо неузнаваемо исказилось.

— Что ты сказал? — спросила она дрожащим голосом.

— Я сказал, — заговорил Кроуфорд, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово, не отрывая взгляда от ее лица, — пошла ты на…

Она коротко вскрикнула. Королева красоты Южного методистского университета, воспитанная в богатой семье, Сьюзан вскочила и попыталась бежать, но пальцы Кроуфорда стиснули ее шею.

Девушка послушно опустилась в кресло, закрыв глаза. Пальцы Кроуфорда все еще стискивали ее шею. По-видимому, ей было очень больно, но она молчала. Как только Энди отпустил ее, Сьюзан закрыла лицо руками и зарыдала.