Нокдаун 1941

Здесь нас ждут «удивительные» (на фоне привычных, как растоптанные тапочки, мифов советской исторической пропаганды) открытия, а именно: за все четыре года войны на Восточном фронте Люфтваффе никогда не теряли за одну неделю столько самолетов, сколько было потеряно в июне 1941 г. С 22 по 30 июня безвозвратные потери «от воздействия противника и по неизвестным причинам» составили 212 боевых самолетов (57 истребителей, 115 бомбардировщиков, 19 пикирующих Ju-87, 21 многоцелевой Ме-110). В двух бомбардировочных эскадрах (KG-51 и KG-55) безвозвратные потери составили треть от первоначальной численности самолетов. Стоит отметить, что KG-51 была вооружена новейшими «Юнкерсами» последней модификации (Ju-88 А-4), которые наш «безнадежно устаревший» И-16 якобы даже не мог догнать. В оснащенной новейшими «мессерами» (Bf-109 F-2) истребительной эскадре JG-53 число боеготовых самолетов к концу июня снизилось на 37 единиц (с 102 до 65).

В июле 1941 г. «от воздействия противника и по неизвестным причинам» Люфтваффе безвозвратно потеряли 373 самолета (116 истребителей, 152 бомбардировщика, 61 Ju-87, 44 Ме-110). Всего же (т. е. с учетом небоевых потерь) за пять недель боев к 26 июля было безвозвратно потеряно 627 боевых самолетов, повреждено 346, итого из строя вышло 983 самолета. Сопоставимые потери немцы понесли лишь три года спустя, летом 1944 г. (в июле безвозвратно потеряно по всем причинам 647 самолетов, в августе — 520). Среднемесячные же безвозвратные потери 44-го г. составили «всего» 380 самолетов, т. е. в полтора раза меньше, чем в июле 41-го.

Разгадка этих «чудес» предельно ясна: первоначальная численность советских ВВС была настолько велика, что даже в обстановке всеобщего хаоса и потери управления даже малая часть этой «великой армады», уцелевшая от разгрома первых дней, способна была наносить сильнейшие удары по противнику.

В ряду этих ударов были и многочисленные массированные удары по аэродромам базирования вражеской авиации (уже в конце июня 1941 г. этими «аэродромами базирования» стали бывшие аэродромы советских ВВС, т. е. аэродромы, место расположения которых было известно нашим летчикам с предельной точностью). Заботливо оберегая миф о некой «сверхэффективности», неотъемлемо присущей удару по аэродромам, советская историография старалась как можно реже вспоминать о том, что не только немецкая, но и советская авиация наносила такие удары с первых же часов (!) войны.

Один из самых первых налетов состоялся в 4:50 22 июня, когда 25 бомбардировщиков СБ из состава 9-го БАП (ВВС Северо-Западного фронта) вылетели на бомбежку аэродрома противника под Тильзитом (Восточная Пруссия). Первый налет не был единственным. Оперативная сводка штаба ПрибОВО № 03, подписанная в 22:00 23 июня, сообщает, что «военно-воздушные силы в течение дня вели борьбу с авиацией противника, действовали по аэродромам Инстербург, Кенигсберг, Приэкуле, Мемель, Тильзит». В докладе командующего ВВС Западного фронта генерал-майора Науменко читаем:

«Части ВВС Западного фронта вступили в войну с утра 22.06.41 г. День этот характеризуется… организацией ответных ударов по аэродромам противника Соколув, Седлец, Лукув, Бяла-Подляска… Первые удары по танковым колоннам противника 22–23.06.41 г. были нанесены в районе Сувалки, Домброва, Гродно с одновременным ударом по аэродромному базированию противника на меридиане Августов, Седлец…»

25 июня удар по аэродромам базирования немецкой авиации в районе Вильнюса нанес 207-й БАП из состава 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса. Бывший командир корпуса маршал Н. Скрипко в своих мемуарах утверждает, что «в результате внезапного удара было уничтожено около 40 немецких истребителей». Документы противника подтверждают факт удара: базировавшаяся в том районе истребительная эскадра JG-27 в июне 41-го безвозвратно потеряла на земле 2 (два) самолета.