Ноктэ

У неё есть интерес помимо меня. Который встал между нами. А ведь это всего лишь незначительный случай… просто глупая поездка на пляж.

Я хочу быть бескорыстным, но не знаю, смогу ли с этим справиться.

В детстве и в средней школе мы оставались аутсайдерами. И хотя это было ужасно, я видел в этом скрытое благословение, поскольку был для Каллы всем, и всё её внимание доставалось мне. Мы были всем друг для друга.

К горлу подкатывает желчь, пока я наблюдаю, как она спускается с крыльца и идёт по лужайке — подбородок поднят, а руки зарываются в волосы, перекидывая их через плечо.

Она нужна мне. Мне необходимо, чтобы всё оставалось как прежде. Но я не могу рисковать ею. Не могу затянуть за собой. Не могу позволить своему безумию поглотить её, а потом выплюнуть. Но она нужна мне.

Мои мысли противоречат друг другу, путаясь и кружась в сознании, и я едва могу сосредоточиться. Пошатываясь, бреду к окну и смотрю вниз, прижавшись лбом к стеклу и пытаясь перевести дух.

Serva me, servabo te.

Спаси меня, и я спасу тебя.

Вспоминая уверенную походку темноволосого парня, я вдруг осознаю, что не смогу спасти её от него.

Но жребий уже брошен.

И теперь я это понимаю.

7 SEPTUM

Калла

Он приехал.

Я словно в трансе застываю рядом с домом, стараясь делать вид, что просто сижу за маленьким столом на заднем крыльце, а вовсе не жду, затаив дыхание, появления папы и Деэра.

Не могу поверить, что он здесь.

С тех пор как Деэр взял папин номер телефона, я каждый день ждала от него звонка, но он всё не звонил. Я уже начала думать, что он и не собирался этого делать, что я лишь нафантазировала возникшие между нами влечение и связь. Возможно даже, что я и его выдумала.

Но он снова и снова являлся мне во снах. Улыбался, смотрел на меня, был со мной. Моё подсознание явно пыталось подтолкнуть меня к нему, возможно, даже к новой жизни, не знаю.

Мне ясно лишь одно: сегодня он появился здесь, как гром среди ясного неба, с тёмными глазами и британским акцентом, и верхом на байке — ни больше ни меньше.

Всегда всё решает кисмет.

Мои лёгкие трепещут наряду с сердцем и остальными органами. Внутри всё дрожит, словно трясущаяся нелепая масса. Такое чувство, что так и должно быть, потому что я постоянно натыкаюсь на него, грежу о нём, и теперь он здесь, в моей жизни.

У меня перехватывает дыхание.

Это чувство только обостряется, когда дверь гостевого домика наконец открывается, и отец с Деэром выходят наружу. Они пожимают друг другу руки, и мой отец сразу же идёт обратно в сторону дома с едва заметной улыбкой на губах. На середине лужайки папа меняет курс и направляется ко мне.

Остановившись передо мной, он смотрит себе под ноги.

— Последние несколько недель были тяжёлыми. Слишком тяжёлыми. Я не собираюсь делать вид, будто знаю, через что тебе приходится проходить, потому что наши пути не похожи, и мы по-разному переживаем потери. Я только хочу сказать — будь осторожна, ведь ты ещё наивна и так невинна. Твоя мама смогла бы в подобную минуту подобрать правильные слова, но не я. Это первый раз за последние несколько недель, когда ты чем-то заинтересовалась. Поэтому, главное, будь осторожна. Хорошо?

Я совершенно теряю дар речи, поскольку выражение папиного лица сейчас такое понимающее, словно он заглянул внутрь моей головы и увидел связь, которую я чувствую с Деэром, мой интерес, заинтригованность. Он переживает за меня, но всё же готов сдать Деэру гостевой домик, потому что нуждается в деньгах. И потому что считает, будто Деэр отвлечёт меня от горя.

— Хорошо, — киваю я.

Папа кивает в ответ, а затем заходит в дом, не сказав больше ни слова. Готова поклясться, что спиной ощущаю пристальный взгляд Финна, пронзающий меня из окна между лопатками, но я отмахиваюсь от него. Я не делаю ничего плохого.

Или делаю?

Ведь когда Деэр поднимает глаза и встречается со мной взглядом, на его губах появляется озорная улыбка, которая заставляет меня сомневаться в своих поступках.

Брось мне вызов.

Какой? Этот вопрос вызывает у меня мурашки.

Деэр медленно направляется через двор и указывает на кресло напротив меня.

— Это место занято?

Я закатываю глаза.

— Снова эта игра?

— Нет.

Деэр не спрашивает, он просто садится, вытягивая длинные ноги и скрещивая их в лодыжках, и пристально смотрит на меня, словно только и делал, что всю жизнь сидел в этом кресле. Я вопросительно приподнимаю бровь, но он по-прежнему молчит.

— Итак, у тебя британский акцент, но твоя фамилия ДюБри. Как же так вышло? — наконец спрашиваю я, отчаянно пытаясь заставить его прекратить на меня пялиться. Уголок его рта дёргается.

— Это твой третий вопрос?

Во мне растёт досада, даже несмотря на то, как мило у него получается это сказать.

— То есть мне стоит считать все вопросы, которые я задаю? Я всего лишь веду светскую беседу.

Он качает головой и слегка улыбается.