Ноктюрн (СИ)

— Они были прекрасно обучены, как воины. И с ними был проповедник, — добавил эльф немаловажную деталь.

— Хм… — задумался Берун, выступающий главой собрания, — клирик — это уже серьезно. Жаль, что не удалось его поймать.

— Он первым… телепортировался… — констатировал Руэль.

— Значит, он был либо отступник, либо самоучка, — предположил фавн.

— Не похож он был на любителя, — поставил под сомнения его слова Тэль-Белар, на своей шкуре испытавший мощную магию, которую наслал на него человеческий проповедник, служитель церкви.

— Из… ме… на!!! — взревел Фильс.

— Да погоди ты сотрясать воздух ветвями, — попытался успокоить его Берун, пока древень в исступлении топтал своими грузными ногами изумрудную поросль поляны, на которой они расположились, — всему должно быть объяснение, и мы его узнаем, как только капитан допросит негодяя, которого нам удалось задержать.

— Гильдия… Охотников… ничего… не сделала… Если бы… не… эльф… — прохрипел Фильс.

— Да-да, — понимающе подхватил его мысль Берун, — мы потеряли бы Паниэля.

Тут все разом обратили свои взгляды на единорога, который мирно пожевывал травку за спиной Тэль-Белара.

— А что он вообще здесь делает? — спросил удивленный Берун, и древни растерянно пожали ветвями.

— Он со мной пришел, — словно бы оправдываясь, отозвался Тэль-Белар. — С тех пор, как я очнулся, ходит за мной по пятам.

— Удивительно, — усмехаясь, потряс фавн своей длинной белой бородой, — Паниэль у нас никогда не покидает свою поляну, а к смертным так вообще боится подходить.

— Это какой-то особенный единорог, — подумал Тэль-Белар вслух.

— А то… — прошипел Руэль, и Берун объяснил, что Паниэль был одним из тех единорогов, что паслись тысячелетия назад в садах богини Шилен, когда она еще и не думала создавать эльфов, и основной задачей духов было оберегать водоемы и леса.

— Единороги были любимыми зверями Богини Воды. Они были так похожи на нее саму: грациозные и прекрасные, с белоснежной, как у богини, кожей и серебряными, как ее волосы, гривами, — с ностальгией рассказывал Берун.

— Когда Шилен бежала… от гнева… матери… она забрала… свой зверинец… с собой… — вмешался в рассказ Руэль.

— Да, — задумчиво продолжил фавн. — Говорят, все ее единороги почернели вместе с богиней и стали злобными и страшными тварями, что живут теперь где-то в сокрытых от всякого взгляда восточных землях. — Так или иначе, Паниэль остался здесь.

— Последний… бессмертный… как мы… — прошептал Руэль.

— Но не неубиваемый, — эльф протянул свою единственную ладонь к белоснежному зверю, и тот, фыркнув, уткнулся в нее своей теплой огромной мордой.

Берун в изумлении потряс головой.

— Чего только не случается на свете…

***

Однажды топот разбудил Тэль-Белара среди ночи. То был Руэль. Умильно наблюдая за пасущимся рядом с укрытием эльфа единорогом, он сообщил, что королева Тиминиэль велела незамедлительно показать гостю долины одно место. Тэль-Белар взял лук, заткнул за пояс кинжал и без всяких вопросов последовал за древнем. Паниэль, как послушный пес, побрел за ними.

Безмолвно шли они в ласковом полумраке теплой ночи. Пока их путь лежал через лощину, кристаллы освещали едва заметную тропу, отражаясь от склонов окружающих их холмов причудливыми волнами, но как только путь пошел в гору, и они вышли на равнины, их окутала настоящая тьма. Единорог не решился покинуть родные края, и теперь они шли вдвоем с Руэлем. Даже звезды не хотели светить для них, прячась за густыми вязкими облаками. Только на Руэля мог положиться Тэль-Белар, пока не заметил вдали силуэт остроконечной башни.

Башня Слоновой Кости. Эльф видел Башню раньше, и невозможно было не узнать ее, стрелой купола прорывающую облака и устремляющуюся ввысь.

Шум неспешно текущей воды указывал на то, что они идут вдоль реки. И вдруг первые бледные лучи солнца пронзили окутавший мир туман, и лучник вперился взглядом в огромное черное пятно, что не поддалось всесильному светилу. Его взгляд скользнул вверх, и он, к своему ужасу, заметил, что пятно поднимается все выше и выше. И вот уже он различил очертания башни, что закрывала собой горизонт, облака и устремлялась в самые небеса. По сравнению с гордой, высокой и изящной Башней Слоновой Кости она казалась исполинским стволом мертвого дерева.

— Этой башни я никогда не видел раньше, — пробормотал Тэль-Белар.

— Это Башня… императора Баюма… — пояснил Руэль.

— Ты хочешь сказать, что человек смог построить сооружение, достойное руки гигантов?

Древень устало кивнул, не останавливаясь ни на секунду и продолжая медленно волочить свои ноги-корни по земле.

— Человек… научился из… вековых камней… строить… уродливые жилища… Из прекрасных… драгоценностей… делать смертоносное оружие… Он… умудрился пустить… себе… на корм… и одежду… самых прекрасных… созданий… И смысл… всей его… короткой жизни… — создавать шум… на пустом… месте… Единственное… чего не смог… человек… — жить… в гармонии… с данным… ему… миром, — размышлял древень.

— А кто из нас смог? — шепотом спросил эльф, бредя за своим неспешным спутником.