Ноль эмоций

Мы продолжили путь по рельсам, перейдя реку по железнодорожному мосту, еще разок перед этим искупавшись и перекусив.

Константин теперь шагал понурый и как будто слегка пришибленный, словно его исповедь потребовала физических усилий и изрядно его вымотала. Я, напротив, чувствовала себя отдохнувшей, посвежевшей и полной сил после купания в бодряще-ледяной водичке.

Костин рассказ многое прояснил, кусочки мозаики сложились в моей голове в довольно стройную картину. Стало ли мне от этого лучше или хуже, я не могла сказать.

Теперь все чаще нас стали сгонять с путей поезда, а одноколейка начала ветвиться, и как Костя угадывал, в какую сторону пойти, я себе и представить не могла. Может быть, он просто шел наобум?

Вскоре нам стали попадаться строения, рельсы как будто размножились, переплелись; из-за многочисленных автоматических стрелок идти стало совсем неудобно, и мы наконец сошли с осточертевших шпал на нормальную асфальтированную дорогу, которая побежала рядом с путями. Нас то и дело обгоняли машины и автобусы, и под вечер мы вышли к нормальной станции.

Перрон был почти пуст. Костик усадил меня на лавочку, скинул свой рюкзак, швырнул мне на колени свою кожанку и что-то пробурчав, направился в здание вокзала.

Я села, с наслаждением откинулась на спинку скамейки и вытянула ноги, обхватив руками и прижав к себе все свое и костиково добро, и слушала переговоры работников станции по громкой связи. Ноги вскоре перестали гудеть, но начало громко и голодно бурчать в животе. Константина все не было. Сначала я подумала, что он направился в туалет в здании вокзала. Потом, когда прошли все разумные сроки пребывания здорового человека в сортире, подумала, что сразу из туалета он прошел искать магазин. Правда, почему-то не взял ни денег из своей куртки, ни рюкзака, куда мог бы сложить покупки. Тогда я, с беспокойством озираясь, встала, надела свою куртку, вскинула на каждое плечо по рюкзаку, сгребла в охапку костину кожанку, следя, чтобы ничего не вываливалось из карманов, и двинулась на его поиски.

Зал ожидания был пуст. Окошко кассы светилось, но перегородка была задвинута. Я поискала глазами указатели с мужской и женской фигурками или соответствующими буквами. Нашла. По стрелочкам повернула в нужном направлении и остановилась возле мужского туалета. Прислушалась. Ни голосов, ни движения. Я набралась решимости, сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и заглянула внутрь, прошла мимо рукомойников и выглянула в зал с кабинками и писсуарами. Никого. Обе кабинки были пусты, судя по приоткрытым дверцам.

Я вышла обратно в зал ожидания. Постояв еще немного, повертев головой в разные стороны и так в итоге не встретив ни одной живой души, у кого можно было бы хоть что-то спросить, я вышла в двери, противоположные тем, в которые вошла. Они вывели меня на площадь, тоже в этот час безлюдную. Впрочем, несколько торговых павильончиков приглашающе светились. Я решила сначала найти Костю, а уж потом пойти за покупками. Только где его искать, не имела понятия.

Покружив по площади, я сначала вернулась на перрон к той лавке, где он меня оставил, а потом все же решила заглянуть в павильончики: вдруг он там уже без меня чего-то покупает?

И за одним из павильонов я услышала шум драки. Остановилась, чертыхнувшись про себя и пытаясь сообразить, что делать, отчаянно озираясь в надежде, что появится хоть кто-нибудь, кто мог бы мне помочь. Как назло: ни прохожих, ни полиции. Обшарила костину куртку и во внутреннем кармане сразу же наткнулась на пистолет. Решительно взяла его в руку, и не сказать, чтобы прикосновение холодной тяжелой стали придало мне уверенности: обращаться с огнестрельным оружием я, кажется, не умела. Тем не менее выбора у меня не было. Я пошла на шум драки и в кустах за углом одного из торговых павильонов в сгущающихся сумерках заметила движение.