Noli me tangere — о бесстыдстве

Хам подглядел духовную наготу своего отца и, злорадствуя, рассказал о ней своим братьям. «Хам» стало нарицательным именем. Хамская бесстыдность — подглядывание чужой наготы, чтобы скрыть свою, покрывание своей наготы опоясанием из смоковных листьев, чтобы скрыть ее от Бога, от ближних и, может, главное — от себя самого. Потому что от Бога все равно не скрыть, от людей иногда можно скрыть, но легче всего, приятнее и спокойнее — скрыть свою наготу от себя самого. Тогда духовная стыдливость — фарисейское лицемерие. Хам был первым фарисеем и лицемером.

Различно лицемерит человек, пытаясь духовной стыдливостью прикрыть свою наготу: можно прикрывать ее цинизмом — циническое бесстыдство тоже одна из форм духовной стыдливости. Мне кажется, во времена Ренессанса она была особенно сильной. Покаяние, когда оно становится игрой и переходит в хвастовство своими недостатками, тоже от духовной стыдливости. Самая же лицемерная стыдливость — это уверенность в себе самом: в своем уме или в своей праведности.

Словами «духовная стыдливость» я только прикрываю свое лицемерие, свою трусость, свое желание духовного комфорта, когда говорю Богу, ближнему и себе самому: noli me tangere. Лучше прямо сказать: духовное бесстыдство, настоящее полное до конца бесстыдство, экзистенциально ноуменальное бесстыдство — ответ Богу на Его вопрос мне: где ты? Я здесь, перед Тобою, нагой, каким Ты и создал меня, в грехе через древо познания открывающий глаза, тогда стыдящийся Тебя, боящийся и убегающий от Тебя, а сейчас в полном экзистенциальном бесстыдстве стою один перед Тобою, и бежать мне уже некуда. Вот, мне кажется, ответ Богу на Его вопрос: где ты? Тогда Он покрывает мою наготу, берет на Себя вину, возложенную Им на меня. Потому что в этом экзистенциальном полном бесстыдстве, бесстыдстве в сокрушении духа мне уже некуда бежать от Бога: Бог поймал меня.

<1966>