Номад (СИ)

— Вот и познакомишь, — отозвалась Лем. В отличие от Чарктона, она открыла для себя этот мир совсем недавно, и еще не успела привыкнуть к своему воплощению. Слишком примитивные органы чувств, неповоротливая шея, короткие конечности… Лем то и дело принималась устало вздыхать: несовершенное тело человека угнетало ее, но если верить Чарктону, эта реальность стоила всех ее мучений.

— Он идет, — коротко бросил молодой человек. Уже несколько месяцев Чарктон следил за избранником и знал о нем почти все.

Потенциального кочевника Лем узнала без труда. Блуждающий взгляд на довольно миловидном лице, легкая небрежность в облике, простая одежда и воодушевленная поступь — типичные мечтатели во всех мирах одинаковые.

— Как зовут? — спросила девушка.

— Ян Монастырский, писатель, — ответил Артем, направляясь вслед за ним в заведение под названием «МакСомнальдс».

— А что значит «писатель»? — спросила Лем, когда двое джати расположились за столиком.

— Я так понял, это кто-то вроде шута. Развлекает народ своими историями, — ответил Чарктон, не сводя глаз с Яна. Тот только что закончил изучать меню и теперь строил домики из салфеток и зубочисток.

— Он всегда заказывает одно и то же, — продолжал Чарктон. Двое сидели в нескольких столиках от Яна, по диагонали. — Поджаренную плоть животного, засунутую между двух кусков хлеба. Это совсем непитательно для человека его пола и возраста.

— Недоедает? Зачем? — удивилась Лем.

— Наверное, на мели, — Чарктон тоже углубился в меню.

— Что это значит?

— Мало ресурсов. Денег, — объяснил Чарктон. Работая в новом мире, Чарктон максимально быстро перенимал сленг, традиции и привычки местных жителей. Эту особенность Лем высоко ценила в нем: ни один Инактиватор не смог бы вычислить амбассадора или поймать на странном поведении. Сама же Лем была грациозна, словно картофелина: вон, даже волосы не удосужилась расчесать.

— Это хорошо, что он на мели, — наконец сказала она. — Когда кочевник голоден, он начинает искать любые возможности заработать. Идет на риск, играет по-крупному. Это нам на руку.

Лем потянула носом и уловила запахи, идущие с кухни.

— Какая мерзость, — прокомментировала она.

— Кстати, должен тебя обрадовать, — сказал Чарктон. — Люди едят гораздо чаще, чем мы.

— Насколько часто? Каждый день? — ужаснулась Лем.

— Три раза в день, как минимум.

— Ничего страшного, потерплю, — Лем все еще морщилась от запаха чего-то сгоревшего и синтетического.

— Ну уж нет, напарница, — Чарктон собирался сделать заказ. — В твои обязанности входит беречь тело этой девушки. И вовремя кормить.

Это был неписаный закон джати. Бережно относится ко всем своим воплощениям. Не создавать неприятностей, не вступать в ненужные споры, не транспортировать тело далеко от дома. Все амбассадоры знали, что межпространственные путешествия — это бумеранг. Сегодня ты пользуешься чьим-то телом, завтра кто-то более или менее разумный — твоим.

Но именно этот закон нужно было нарушить для того, чтобы качнуть чашу вселенского равновесия. Но сделать это должны были не джати, ибо они законодатели и блюстители закона, не Инактиваторы — мрачные судьи и безжалостные каратели. А вот такие вот простачки вроде Яна Монастырского.

Лем понимала, что НОМАД разрушит его примитивную жизнь, можно было даже сказать, что они с Чарктоном собирались подсунуть ему что-то вроде легальных наркотиков, со словами: «Прости, приятель, это погубит тебя, но ты получишь удовольствие».

— Лем? С тобой все в порядке? — аккуратная бородка воплощения Чарктона вторглась в поле зрения воительницы.

— А?

— Ты зависла, — Чарктон поставил перед ней пластиковый стакан и тарелку с картошкой.

— Просто задумалась, — отмахнулась Лем. — Лучше расскажи, как твои успехи.

В их команде Чарктон отвечал за техчасть. В короткие сроки ему нужно было сколотить команду молодых ученых, непризнанных гениев и просто башковитых ребят, готовых работать за идею, и сконструировать НОМАД из подручных материалов. И все это — не превышая лимитов в теле воплощения. Почти невыполнимо? Возможно. Но задача Лем была еще сложнее: втереться в доверие к Монастырскому и проследить, чтобы он пользовался НОМАДом как можно чаще. Нарушая запреты любыми способами.

При мысли о том, что ей придется заигрывать с существом другого вида, пусть даже симпатичным по местным меркам, воительницу передергивало от отвращения.

Чарктон вздохнул — по-видимому дела с НОМАДом были не очень.

— В этой реальности не существует таурания, — сказал молодой человек. — Попробую заменить на серебро, хоть и выйдет дороже.

Лем нахмурилась. НОМАД не собрать без нужных химических соединений, и тогда, каким бы перспективным не был мир, для амбассадоров он будет бесполезным. Таураниевая фольга отвечала за нейроингибирование — подавление второй личности на время взлома. Без нее об использовании технологии не могло быть и речи — слишком рискованно и чревато раздвоением личности.

— Ты уж постарайся, Чар… Артем, — попросила Лем. — Это последний подходящий нам мир.