Номад (СИ)

— Я — твое воплощение из другой реальности, и сейчас мне нужно сделать очень важную для всего человечества работу, — спокойно произнесла Лем. — Давай договоримся: ты дашь мне еще десять минут, и потом я…

«ПРОЧЬ! Выметайся!!!» — Анжелика была непреклонна.

Нужно было возвращаться, пока ситуация не стала опасной. Если Анжелика проснется в мире джати, ее сознание не выдержит всего потока информации. Органы чувств человека не способны осмыслить даже пять процентов того, что каждый день видят, слышат и осязают джати. Если Анжелика проснется на Алиоте, это будет сравнимо с попаданием двухмерного человека в четырехмерное пространство. Окончательный и бесповоротный кирдык.

— Ладно. Твоя взяла, — надо было хотя бы попытаться закончить разговор по-хорошему. — Я ухожу…

В этот момент произошел коллапс. Сознание Лем вышло из тела, но вместо того, чтобы вернуться на родной Алиот, в пещеру Забвения, раздвоилось, нет, размножилось на несколько составляющих. В одно мгновение Лем осознала себя в сотнях воплощений, и, честно говоря, это был самый ужасный опыт в ее жизни.

Китайская императрица, больная собака, предназначенная на убой, мать, только что потерявшая своего ребенка, одноклеточный паразит, умирающий под воздействием антибиотика, священная корова на алтаре, камень, падающий в бесконечность. Первый колонизатор Марса, эмоциональ из мира тоналей, субстанция, состоящая из межгалактической пыли… За одного мгновение Лем прожила сотню жизней, от простейших до высокоорганизованных. За одну секунду она впитала в себя всю боль поколений, всю радость, ужас, страдание и эйфорию.

Это почти свело ее с ума. Очнувшись на Алиоте, она долго не могла прийти в себя. Но с Анжеликой было еще хуже. Сознание девушки прошло то же самое расщепление но, в отличие от Лем, не справилось с полученной информацией.

— Как она?

— Состояние вашей сестры стабильно, — сухо ответила врач. — Отправляйтесь домой и отдыхайте.

Сестра Анжелики, Виктория, расплакалась от облегчения.

— Нет, я останусь здесь, пока ее не выпишут.

Врач холодно усмехнулась:

— Вам придется ждать очень долго. После реанимации ее переведут в отделение психиатрии.

— Что?! — ужаснулась Вика.

— А вы что думали?! Она пыталась покончить с собой, как я могу отпустить ее домой после этого? — сердито сказала врач. — И кстати, вам тоже не помешает консультация психотерапевта.

— Еще чего! — вспыхнула Вика. — Отстаньте от меня!

Она выбежала на улицу, прямо под теплый майский дождь. Тушь размазалась по ее лицу, искусанные губы саднили. Как же она проглядела? У сестры и раньше случались депрессии, но чтобы попытаться покончить с собой… Анжелика никогда не сделала бы этого, разве что с ней произошло нечто действительно ужасное.

Вика вспомнила глаза сестры сразу после того, как она нашла ее на полу в окружении полупустых пачек с таблетками. Вспомнила и содрогнулась. Это были не глаза Анжелики — кого угодно, только не ее. Вика словно взглянула в два пустых колодца, в две необитаемые вселенные, состоящие только из звездной пыли. Все тепло и радость ушли из глаз Анжелики, осталось только пустота.

Вика вздохнула и закурила: сколько же времени понадобится, чтоб забыть этот взгляд?

В этот момент под покровом ночи и дождя, что делал его шаги совсем неслышными, к Виктории приблизился человек. Он знал о ее ситуации и собирался воспользоваться слабостью девушки.

— Здравствуй, Вика. Мое имя Виталий Борисович, и я хочу помочь тебе, — сказал он. Именно так начинают разговор все Инактиваторы.

— Я не хочу ни с кем разговаривать, — девушка отвернулась, чтобы незаметно стереть с лица размазанную тушь.

— Я знаю о том, что случилось с твоей сестрой, — Виталий Борисович осторожно протянул ей платок. — И я знаю тех, кто это сделал.

Вика взглянула в его глаза и нахмурилась. Она никогда не была злой, могла сердиться, могла делать назло, но сейчас, услышав о том, что он знает, холодное желание отомстить начало заполнять ее душу, словно дым стеклянную колбу.

— Помоги мне в одном деле, Вика, и я помогу тебе воздать за сестру, — слова Инактиватора ложились на раненую душу молодой девушки, словно бальзам.

Спустя десять минут они уже разговаривали в круглосуточном кафе, где Виталий Борисович угощал Викторию чаем с медом.

— Есть один человек, зовут Ян, — Инактиватор протянул девушке фотографию. — Тебе нужно подружиться с ним…

— Я поняла, — сказала Вика и резко отодвинула стакан. — И мой ответ «нет». Я не буду заниматься этим ни за какие деньги.

— Может быть, ты вначале дослушаешь?! — Инактиватор огромным усилием воли сдержался, чтобы не ударить ее. Грузное тело престарелого писателя тяготило его, как и сам факт пребывания в этой примитивной ограниченной реальности. — Все, что от тебя потребуется, девочка, познакомиться с Яном и проследить за тем, чтобы он не нарушал инструкций. Вот и все.

Виктория прикусила губу.

— А сами вы не можете? — спросила она тоном обиженной старшеклассницы. Она еще тешила себя мыслью, что может просто так взять и уйти.