Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

«Говоря о негативных влияниях в жизни партийной организации и осудив семейственность, неблаговидную роль родственников и протеже некоторых ответственных лиц, подорвавших их авторитет, участники пленума говорили, что родство с руководящими работниками никому никакой привилегии не дает. Единственная привилегия этих людей заключается в том, что они должны чувствовать большую ответственность за свои слова, за свои действия, за свой образ жизни, поведение в обществе».

«Мы осуждаем практику, когда некоторые руководители делят республику на сферы влияния… имеют своих так называемых «любимчиков», привилегированных индивидов».

Привилегированными бывают не только индивиды, но целые районы — например, Горийский район, родина Сталина.

«К чему приводит существование привилегированных районов, ясно видно на примере Горийского района. Туда приезжали за 1 год свыше 560 контролеров и ревизоров». Однако, «зная, что это особо привилегированный район, все возвращались из Гори с хорошими вестями, пели дифирамбы руководителям». А кто эти руководители?

«На руководящие должности назначались работники не по их деловым и моральным качествам, а по протекции, знакомству, родственным связям, по принципу личной преданности». «…На руководящие посты иногда назначались недостойные люди по рекомендации случайных лиц. Все чаще раздавались в кадровых аппаратах слова «хозяин так сказал», «хозяйка так желает!». В ряде случаев комбинаторы, взяточники, вымогатели сумели нечестным путем занять даже руководящие должности. Именно в тот период стало возможным «заказать» для небезызвестного комбинатора Бабунашвили министерское кресло» (это о продаже министерских постов). «Подобных примеров немало». «…Коррупция, подкуп, взяточничество, делячество проникли в кадровую политику». «Нередко на руководящую должность попадали и люди, нечистые на руку». «Среди многих руководящих работников культивировалось весьма вредное мнение о нежелательности вынесения «сора из избы». Замалчивались факты взяточничества, хищений… морально-бытовых преступлений и ДР.».

«Трудящиеся республики радуются, надеясь на торжество справедливости, на то, что найдется управа на распоясавшиеся элементы, которые ищут легкую наживу за счет трудящихся. Однако есть отдельные злостные шептуны и прочие антиподы, проявляющие свое истинное лицо именно в такие, переломные моменты. Эти лица никак не заинтересованы в переменах, они рассчитывают, что все может пойти по-прежнему».[283]

Оправдались именно эти расчеты, а не надежды рядовых граждан. Как всегда при «реальном социализме», победили «прочие антиподы» трудового населения — номенклатура.

Не надо думать, что таковы только закавказские республики. Их перегнала в этом отношении Советская Средняя Азия. Возьмем для примера самую развитую из среднеазиатских республик — Узбекскую.

Весной 1967 года я был в Ташкенте в качестве представителя Советского комитета защиты мира, сопровождая группу видных западногерманских гостей комитета. Нас приняла уже упоминавшаяся в главе 3 член ЦК КПСС Ядгар Насриддинова — Председатель Президиума Верховного Совета Узбекской ССР. Насриддинова — нестарая узбечка в лиловом платье — медленно, низким голосом рассказывала нам о счастливом социалистическом Узбекистане, и выглядела она как мудрая мать республики. Когда немецкие гости распрощались и вышли, Насриддинова переменилась. Она деловито спросила нас, удалась ли ей речь, с видимым удовольствием выслушала комплименты, энергично жестикулируя, сказала, что следует показать немцам в Ташкенте, а чего не следует, и потом с наслаждением произнесла: «Теперь пойду на заседание Президиума — расстреливать и миловать». Тогда я еще думал, что радость ее — всего лишь выражение чувств сатрапки, дорвавшейся до власти над жизнью и смертью людей. Я еще не знал, что за помилование Насриддинова брала взятку 100 000 рублей,[284] так что наслаждение испытывала от получаемого бакшиша.

Что случилось с Насриддиновой? Отдали под суд? Нет, она поднялась еще выше по номенклатурной лестнице: стала Председателем Совета Национальностей, второй палаты Верховного Совета СССР. В следующий раз я встретил ее во время парада 7 ноября на гостевой трибуне Красной площади около Мавзолея. Позже она стала замминистра промышленности строительных материалов СССР.