Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Сложнее обстояло дело с другим известным советским академиком — П. Л. Капицей. Талантливый физик жил и работал в молодости в Англии. По советскому приглашению он приехал в Советский Союз познакомиться с работой физических институтов — а назад его не выпустили. Сталин рассчитывал, что Капица сделает ему атомную бомбу. Для Капицы построили в Москве хорошо оборудованный Институт физических проблем Академии наук СССР, лично для него в огромном парке института был выстроен двухэтажный особняк. Его избрали в Академию наук СССР. Но, конечно, и речи быть не могло о том, чтобы хоть на час выпустить его за границу. Так продолжалось десятилетиями. Только в начале 60-х годов после личной беседы постаревшего академика с Хрущевым последний дал согласие выпустить Капицу в социалистические страны. Лишь во второй половине 60-х годов 70-летний Капица был впервые с опаской выпущен в короткую поездку в Швецию. Но жизнь уже прошла, сыновья — Сергей и Андрей — хорошо продвигались в Академии наук СССР. Капица вернулся, лишь слегка попугав своих номенклатурных тюремщиков: из Швеции он без всякого разрешения поехал в Данию и дал оттуда телеграмму в президиум Академии наук, что несколько задержится, чем обрек на горестную тревогу не одного номенклатурного чина в ЦК и КГБ. А в общем уравнение себя оправдало: сила сложившейся десятилетиями жизни оказалась мощнее, чем естественный порыв человека взять реванш за свое похищение и плен.

Деление на «выездных» и «невыездных» — это привычное для номенклатуры деление на чистых и нечистых. Поэтому оно стало в советском обществе средоточием множества интриг и драматических переживаний.

Не усмехайтесь, читатель! Дело ведь не в том, что человек захотел съездить туристом в Финляндию, а ему отказали, и он поедет на Кавказ. Дело в том, что руководящие номенклатурные инстанции открыто проявили к нему политическое недоверие, заподозрили, что он убежит. А на это должны реагировать его парторганизация и непосредственное начальство. О нем станут говорить в парткоме и дирекции как о сомнительном человеке, ему не будет повышения по службе, и вообще начальство постарается от него избавиться.

Помню, как в президиуме Академии наук СССР велся разговор о том, что необходимо сменить председателя месткома президиума. Логика рассуждения была такова: он ездит только в социалистические страны, значит, в капиталистические его не выпускают; значит, он не заслуживает политического доверия. Соответственно смысл ряда интриг заключается в том, чтобы спровоцировать отказ руководящих органов дать разрешение на выезд тому, кого интриган хочет скомпрометировать. Мне приходилось видеть различные методы такой провокации — от примитивного анонимного доноса в Комиссию по выездам до сложного психологического маневра: передачи в комиссию документов на поездку немедленно после возвращения человека из предыдущей поездки, что сотрудников комиссии неминуемо должно рассердить и вызвать ожидаемый отказ. Обычно такие махинации приводили к желаемому результату: номенклатурные органы с большим трудом дают разрешение на выезд, даже если совершенно ничто не вызывает сомнений, и готовы воспользоваться любой возможностью придраться и не выпустить.

Не выпустить! — в этом весь смысл сложной системы решения номенклатурой вопросов о выездах за границу. Вопреки всем декларациям, конвенциям и пактам, предусматривающим право всех людей на свободное передвижение, — не выпустить!

17. Оформление

В других странах, когда человек собирается ехать за границу, он отыскивает дома свое удостоверение личности или паспорт, покупает билет и едет. В странах реального социализма для каждой поездки за границу нужно особое разрешение, а оно возможно лишь после длительной процедуры, называемой «оформление».

За последнюю пару лет эта процедура упростилась.

Но главное в ней осталось: у советского гражданина нет права поехать за границу, а он должен получить разрешение на поездку, причем вопрос решается в ряде случаев в самых высоких номенклатурных инстанциях.

Оформление выезда за границу издавна протекало по одной и той же схеме, независимо от того, едете ли вы на один день или на несколько лет: ведь, чтобы не возвратиться в Советский Союз, достаточно выехать хоть на минуту за его пределы. В этом смысле показателен порядок, установленный в свое время в посольстве СССР в ГДР.

Приезжавшие в Восточный Берлин советские граждане часто просили разрешить им съездить на часок-другой посмотреть Западный Берлин, и им неизменно отказывали со ссылкой на то, что для такой поездки нужно решение ЦК КПСС. Когда в январе 1968 года я прилетел из Франкфурта-на-Майне в Восточный Берлин и, оставив в посольстве багаж, попросил отвезти меня на пару часов в Западный Берлин, это вызвало долгие и тягостные колебания посольского руководства. Оглупленные паническим страхом перед побегами, посольские чины явно не исключали, что я вернулся из ФРГ, только чтобы доставить им свои чемоданы, а самому убежать в ту же ФРГ через Западный Берлин.