Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Во-первых, советская пропаганда не делает серьезных усилий с целью раскрыть для своего слушателя или читателя провозглашаемые формулировки и лозунги, но зато непрестанно их повторяет, ибо цель — не убедить и даже не разъяснить, а заставить людей затвердить формулу Во-вторых, неразрывная связь номенклатурной пропаганды с террором. Если кто-либо усомнится в правильности формулы или будет говорить что-либо отличное от нее, его не убеждают, а наказывают. В условиях своей монопольной власти над всей жизнью любого из своих подданных органы номенклатуры всегда могут найти подходящие наказания, которые, не обязательно будучи внешне очень суровыми, больно ударят непокорного. Террор — не только применение расстрела: в сталинских лагерях в годы войны отказывавшихся от работы заключенных расстреливали, в сегодняшних советских лагерях (колониях) об этом и речи нет, но заключенные работают, даже наиболее мужественные из них, как работали Буковский или Марченко.

Наказание убеждает, разумеется, не в правоте номенклатурных идеологов, а в том, что надо им поддакивать. В кругу советской интеллигенции нередко вспоминают в этой связи старую русскую пословицу: «С волками жить — по-волчьи выть».

Не надо иллюзий: такой подход вполне устраивает номенклатуру. Она разуверилась в возможности убедить своих подданных, но хочет, чтобы и они отбросили надежду освободиться от принудительного идеологического конформизма. Пускай даже сознают, что им приходится выть по-волчьи, но главное — пусть продолжают выть, — в этом состоит вся псевдонаступательная, а на деле — охранительная стратегия номенклатурного идеологического фронта.

Понятно, как боится класс номенклатуры, что вокруг донесутся до подданных человеческие голоса. Она опасается, что людское это разногласие, несущее свежие мысли, прозвучит для советских граждан чарующим диссонансом в монотонном вое идеологического фронта — и не захотят люди больше подвывать. Чтобы не допустить такого, номенклатура принимает свои меры.

Так как глушение иностранных радиопередач производилось в СССР с небольшими перерывами 40 лет и отменено оно лишь и конце 1988 года, напомню, как это выглядит.

Вы в Советском Союзе включаете радиоприемник.

Звучат иностранные слова дикторов. Вдруг — нестерпимо резкий, пилящий звук, на одной ноте, не отступающий ни на секунду: радиопилой глушат человеческий голос. Вы его не слышите, но знаете: говорит он по-русски или на другом языке народов СССР, говорит для вас, и это вам грубо затыкает уши номенклатура, чтобы вы не услышали.

Уши она затыкает вам, а не себе. В Комитете по радиовещанию и в ТАСС ведется запись заглушаемой передачи, и ее текст будет немедленно включен в напечатанный на ротаторе секретный вестник радиоперехватов. Номенклатурные чины смогут его неспеша прочитать. Им, как всегда, можно; вам, как всегда, нельзя.

Ажурные башни глушилок можно было увидеть во многих крупных городах РСФСР, в столицах союзных республик. Глушение стоит дорого: глушилка — настоящая радиостанция, с аппаратурой и персоналом, только не сеет она, как призывал Некрасов, разумное, доброе и вечное, а пускает против неугодного номенклатуре человеческого голоса волну, вызывающую скрежещущий звук пилы.

Технически глушение не очень эффективно. Уже отъехав на несколько километров от Москвы или от другого города, где находится глушилка, вы могли принимать передачи заглушаемых станций. Однако было бы неверно делать на этом основании вывод, что глушение не достигает своей цели. Достигает: крупные города, являющиеся местом скопления интеллигенции, были довольно надежно отгорожены от передач особенно неугодных советской номенклатуре иностранных радиостанций. Объекты глушения менялись. Было время, когда глушили все иностранные радиопередачи на русском языке. Было время, когда не глушилась ни одна из этих передач. Долгое время глушению подвергались радиостанции «Свобода» и «Свободная Европа». С начала событий в Польше в августе 1980 года было снова возобновлено сталинское сплошное глушение всех передач западных радиостанций на Советский Союз.

А как же торжественно подписанный Советским Союзом Заключительный акт Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, провозглашающий свободное движение информации? Как и ряд других международных соглашений, подписанных СССР: номенклатура считает, что международным вопросом является только сам факт подписания и ратификации ею соглашения, а выполняет его Советское государство или нет — это уже внутреннее дело СССР. Логика здесь такая же, как если бы взявший у вас деньги взаймы объявил: отдавать долг или нет — его внутреннее дело, и разговаривать на эту тему он не намерен. Такого горе-должника надо вести в милицию. Но ведь номенклатуру туда не потащишь. Вот и оставалось западным сторонникам разрядки смущенно бормотать своим критикам: «А вы что же, думали, что коммунисты, подписав соглашение, перестали быть коммунистами?» И плыл в эфире злобный вой глушилок — вой «холодной войны», которую повела номенклатура против своих терпеливых подданных.