Номер 10

Перед Джеком стоял мужчина с поднятой рукой. Рука была замотана в белую наволочку, через ткань сочилась кровь. Мужчина находился в шоковом состоянии и силился вспомнить свое имя и дату рождения.

— Есть с вами кто-нибудь? — крикнула регистраторша. Качество связи было ужасное, и вопрос пришлось повторить трижды, прежде чем мужчина понял.

— Жена, она машину паркует.

Джек оглянулся — ведь должен же кто-нибудь подойти и помочь бедолаге? К окошечку протиснулась пожилая женщина.

— У меня в машине отец, он упал и разбил голову. Он хроник, ему восемьдесят, диабетик. Мне его не дотащить.

— Вы что, не видите, я занимаюсь этим пациентом! — рявкнула регистраторша.

— Но ему восемьдесят. У него диабет. Он головой ударился.

— Придется вам самой его вытащить из автомобиля, — отрезала регистраторша.

— Но он большой. Мне его не поднять.

— «Скорую» надо было вызывать. Тут женщина взорвалась:

— Я пять с половиной часов «скорую» ждала! — Она повернулась к мужчине с окровавленной наволочкой: — Я оставила двигатель включенным, а машину припарковала на служебной стоянке.

Тот ответил:

— У меня отрезан конец пальца. Я его принес с собой. Он в пластиковом пакетике у меня в кармане.

Джек был не из слабаков, но его шатало под весом старшины запаса Филипа Даути, пока он волок старика из маленького «фиата» в приемный покой. Он пристроил мистера Дауги на пять пластиковых стульчиков, потому что больше положить его было некуда. Дочь старика стащила с себя куртку и соорудила из нее подушку.

Джек со злостью толкнул дверь с надписью «Не входить» и оказался в коридоре, уставленном с обеих сторон тележками, на которых лежали больные. Одни были под капельницами, другие с кардиомониторами.

Молодой человек в кожанке мотоциклиста лежал бледный и неподвижный, голова его находилась между двумя фиксирующими блоками. В ногах у него валялся красный шлем. Старая и совершенно седая женщина окликнула Джека:

— Сынок, помоги, они моей смерти хотят!

Джек рыскал по коридорам в поисках санитарной тележки или свободной палаты. Наконец он набрел на дверь с надписью «Ночная диагностика» и, не зная, что еще предпринять, обратился за помощью к милой девушке, которая, похоже, заведовала отделением. В кабинете заходились два телефона, каждый на свой манер. Девушка разъяснила Джеку, что день спокойный, и выразила уверенность, что с минуты на минуту одна из тележек освободится.

Джек продолжил рыскать по коридорам. Увидев пустой кабинет, он зашел и схватил кипу бумаг. Он знал, что можно пройти куда угодно, если делать вид, что знаешь, куда идти, а в руках у тебя кипа бумажек. Он снял пиджак, закатал рукава и теперь мог спокойно расхаживать где вздумается.

В пустом рентген-кабинете он обнаружил две тележки и одежду санитара и все это изъял. Теперь Джек стал доктором Джеком Шпротом, и через несколько минут премьер-министр и старшина запаса Даути лежали в коридоре в ожидании квалифицированной врачебной помощи.

Премьер-министр был в беспамятстве, его мучили странные сны. Королева произносила речь в Нюрнберге, шеренги золотоволосых юношей, удивительно похожих на принца Филипа в молодости, скандировали «Мой фюрер!». Внезапно премьер очнулся, хватая ртом воздух, и Джеку не сразу удалось его успокоить и заверить, что он не умирает и что скоро его осмотрит врач.

Сгустились сумерки, и с приходом ночи отношения между друзьями и близкими пациентов стали почти братскими. Беда пробудила в них навыки первой помощи, о которых они и не подозревали. В полночь друзья мотоциклиста сгоняли за несколькими коробками пиццы «Домино», которой угостили тех, кто мог есть. Премьер-министру достался тонкий прожаренный ломтик пиццы «Наполи». Кусочек пепперони вывалился у него изо рта и упал на подушечку датчика, следившего за работой сердца.

Джек смахнул крошки и вытер подбородок премьер-министра салфеткой, которую ему дала женщина, упавшая с лошади. Потом он вынул из сумочки премьер-министра помаду и предложил подкрасить губы.

Доктора Сингха, в отличие от его коллег, появление мужчины в блондинистом парике и женском нижнем белье не удивило. Он был родом из Раджастана и бывал в Пушкаре, где пользовалась популярностью танцевальная труппа красивых и элегантных трансвеститов, — мужская толпа, глядя на них, ревела от восторга. Доктор Сингх не сомневался, что у бедняги, у которого уже пробилась здоровенная щетина, а белый парик постоянно съезжал вправо, все в порядке с сердцем, но все равно с сожалением забрал у него кардиомонитор и отдал другому пациенту, больному ангиной старику, которому прибор, пожалуй, нужнее.