Номер 11

Их посещение было коротким, и Рэйчел получила лишь самое общее представление. Продуктовый банк устроили в здании в узком переулке, ответвлявшемся от главной улицы; в будни, судя по всему, здесь располагалось кафе. Люди семьями сидели за легкими серебристыми столиками, но кофе они не пили; сжимая талоны в руках, они дожидались, пока им соберут пакет с продуктами. Каких-либо признаков бедности эти люди не обнаруживали. Хорошо одетые пары сидели в сосредоточенном молчании вместе со своими заскучавшими детьми. Любопытно, что они избегали встречаться глазами с соседями за ближайшими столиками. Преобладающим настроением, насколько поняла Рэйчел, было мрачное смирение: всем хотелось лишь одного — поскорей разделаться с этим и убраться восвояси. В заднем помещении была устроена кладовая, где собирали пакеты, затем их выносили на стойку, и волонтеры, сверившись по спискам, выкрикивали номер талона. Кто-нибудь из членов семьи торопливо пробирался к стойке, не поднимая глаз от пола, хватал пакет и столь же поспешно выводил свою семью на улицу. Номер выкрикивали каждые двадцать-тридцать секунд, двери банка практически не закрывались, пропуская посетителей то на вход, то на выход. Чем-то это напоминало комнату ожидания в поликлинике.

На Лору, Рэйчел и Гарри с сумками в руках уставились все, но вскоре отвели глаза: слишком болезненно было сознавать, кто здесь донор, а кто нуждающийся. Редко когда Рэйчел чувствовала себя настолько скованной. Их провели прямиком в кладовую и освободили от поклажи так быстро, что Рэйчел едва успела рассмотреть продукты на полках: ряд за рядом консервированные фрукты, консервированное мясо, упаковки с рисом и макаронами, печеньем и пирожными — на всем черным маркером проставлен срок годности. Гарри, глаза которого приходились вровень с нижней полкой, вперился в стопку шоколадных плиток в разноцветных обертках.

— Почему мы никогда ничего не берем в продуктовом банке? — спросил он мать, когда она его тащила к выходу. — Почему мы только отдаем?

— Замолчи, — ответила Лора, и Рэйчел снова поразили суровость и раздражение в ее голосе.

Когда на выезде из деревни они свернули на А420, затянутое облаками небо уже потемнело до асфальтового оттенка. Оставшаяся позади деревня казалась сонной, расслабленной и совершенно равнодушной (либо не желающей думать о неприятном) к трагедии, что разворачивалась здесь на протяжении последних лет десяти. До Лонгворта они доехали за двадцать пять минут. Лора безошибочно сворачивала куда следует и знала, где припарковать машину.

— Вы здесь и раньше бывали? — спросила Рэйчел.

— Да, мы с Роджером не раз сюда ездили. И не надо быть одержимым Дэвидом Келли, чтобы зачастить на холм Хэрроудаун. Здесь красиво, и, кроме всего прочего, это отличное место для прогулок. Очевидно, поэтому он и отправился сюда в тот день.

Машину они оставили на стоянке у паба «Голубой вепрь», симпатичного строения из котсвольдского камня под соломенной крышей, куда так и тянуло заглянуть, паб, однако, был закрыт, свет в крошечных окошках едва мерцал. В воздухе ощутимо похолодало. Застегнувшись потуже, Лора и Рэйчел двинули по дороге энергичным шагом, малыш Гарри следовал за ними, но по более извилистой траектории, перебегая зигзагами с одной стороны проезжей части на другую. Дорога была тупиковой, она вела прямиком к стоянке, и приближающуюся машину нельзя было не услышать загодя, потому Лора не беспокоилась о мальчике, резвившемся без присмотра. Но ей не нравилось, что он их задерживает.

— Скорей, Гарри! — крикнула она, сердито хмурясь. — Не отставай. Из-за тебя мы теряем время.

Гарри послушно подбежал и взял мать за руку. Рука в руке мать с сыном шли недолго, вскоре Рэйчел заметила, что Лора тихонько разжала пальцы мальчика.

— Итак, — сказала она, — надо полагать, именно по этой дороге он шел в три часа дня пополудни. А вот и холм, к которому он направлялся, — вон там, впереди слева.

Рэйчел проследила глазами от кончика ее указательного пальца до бесформенной кучи земли, заросшей деревьями, наименование «холм» казалось несколько гиперболичным. Темнело быстро, и в сумерках Хэрроудаун красотой не блистал.

— Мы не сможем зайти в лес, — добавила Лора, — его обнесли колючей проволокой.

Асфальт закончился, и они топали по грязной тропе с буйной порослью сорняков и полевых цветов по обочинам. Вооружившись палкой, Гарри азартно сбивал соцветия.

— Возможно, стоило огородить холм, — сказала Рэйчел. — Вы были правы, приезжать сюда — в этом есть что-то нездоровое.

— Почему вам так хорошо запомнился случай с Келли? — спросила Лора. — Вы ведь были очень молоды, когда это случилось.

— Мне было десять. Я приехала на каникулы к бабушке и дедушке и помню, как их потрясла смерть доктора Келли. Мой дед Тони Блэра терпеть не мог и был готов поверить самому худшему о нем. Но вряд ли даже он думал, что Келли убили, хотя и считал, что погиб он неспроста…