Номер 11

«Ладно, — сказал он, — наверное, я должен объяснить, что произошло со мной в том саду». Я ответила, что было бы неплохо, и он приступил к объяснениям: «Я кое-что вспомнил… Я думал, что это было лишь игрой воображения. Очень, очень давно… — Он с трудом подыскивал слова. — Когда я был маленьким, лет пяти или шести, я посмотрел этот фильм. Хотя до сегодняшнего дня я не был уверен, что действительно смотрел его. Не знал, то ли я все это выдумал, или мне приснилось, или в голове что-то перепуталось. Одно лишь было ясно: это воспоминание — пусть даже ложное — было мне очень дорого, настолько, что я боялся лишний раз его потревожить». Он взглянул на меня с такой торжественной серьезностью, что я едва не рассмеялась. И слава богу: хорошенькое было бы зрелище — смех с набитым пиццей ртом. «Я ничего не помнил об этом фильме, кроме того, что он был коротким, если не ошибаюсь. Показывали его днем, в школьные каникулы, наверное, просто заполняли пробел между передачами, и назывался он “Хрустальный сад”. Вот в названии я был уверен, хотя очень трудно отделить реальное воспоминание от выдуманного. Сюжет совсем не помню, помню только… атмосферу фильма, ощущения. Затертая пленка, звук то пропадает, то трещит. Главный герой — мальчик, и в одной сцене — единственной, которую я могу вспомнить более или менее подробно, — он бродит по саду, и музыка — такой легкий перезвон, как, например, когда играют на треугольнике, и на этом фоне мелодия, красивая, лиричная и трогательная, в исполнении сопрано; мелодия без слов — но опять треск, хрипы, звук искажался местами, запись была сильно испорчена… И этот сад… Целиком из хрусталя, из стекла… Он был огорожен стеной, мальчик попал туда через лаз, что-то вроде туннеля в стене, и когда он вошел в сад… Да, там все сверкало, все было хрустальным, все цветы, розы, ряды постриженного кустарника, а между клумбами проложены дорожки, они пересекались друг с другом, оканчиваясь у… озера? Или это был замерзший пруд?.. Неважно, хрустальная гладь, и в центре сада — фонтан, искрящийся, блистающий, точно как фонтан в том саду, что мы видели сегодня. Сходство невероятное». Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. По-моему, длиннее речи я от него в жизни не слыхивала. Голос у него был тихим, но прерывистым, и никогда прежде он не говорил с такой страстностью. «Теперь я уверен, что воспоминание подлинное, — продолжил он. — Уверен, что это не плод моего воображения. Я видел этот фильм. Точно видел. Жаль, что я так мало помню из него. Обидно, но содержание полностью вылетело из памяти. Забыл напрочь. Но не это главное. Главное — атмосфера, и самое поразительное, атмосфера фильма как бы… просачивалась в атмосферу комнаты, где я смотрел фильм. В школе были каникулы — вероятно, или я болел, но мама не сидела рядом со мной и не щупала мой лоб, хотя она была дома, в другой комнате, а может, на кухне готовила ужин к приходу папы. И была зима, определенно зима, потому что окна в гостиной заиндевели, с крыши свешивались сосульки и повсюду лежал снег либо наледь… и эти детали сочетались, понимаешь, идеально сочетались с хрустальностью хрустального сада; наш газовый камин был включен, наш старенький газовый камин, и он шипел, как обычно, а иногда вдруг похрипывал и потрескивал, и это тоже сочеталось с плохим состоянием звуковой дорожки, и как тут было понять, где воспоминания, а где мои фантазии».

Он затих и молчал, пока я не спросила: «Но почему ты никогда раньше об этом не говорил, если воспоминание столь важно для тебя?» И он ответил: «Потому что не был уверен, подлинное оно или нет. До сегодняшнего дня».

«Если сад возбудил твою память, — сказала я, — это еще не значит, что воспоминание подлинное. Мне кажется, что ты смешиваешь две различные…» Он оборвал меня и открыл ноутбук. «Нет, — сказал он, — не в этом дело. А в том, что сегодняшний сад заставил меня поискать каких-либо доказательств. И вот что я нашел».

Он протянул мне ноутбук. Я вытерла пальцы кухонным полотенцем, взяла компьютер. Была открыта страница IMDb с фильмографией одного американского оператора. Список был длинным, начинался с ранних сороковых. Фильмы, но в основном телесериалы, все с невысоким рейтингом, и все в колонке «Оператор», и только одна строчка в колонке «Режиссер», гласившая: Der Garten aus Kristall[11], 1937 г. Ссылка привела меня на страницу, абсолютно пустую, за исключением названия фильма и имени режиссера — Фридрих Гюдеманн.

Я покосилась на него: «Это все?» «Все, — ответил он. — Я перепроверил». «Ты целый день просидел в интернете и нашел только это?» «Да. Больше никаких упоминаний. Ни единого». Я снова посмотрела на экран: «То есть фильм немецкий?» «Очевидно, — сказал он. — Когда я ввел английское название в Google, ничего не выскочило. Тогда я начал пробовать другие языки и слегка варьировать название. И наконец нашел. Это должен быть тот фильм. Иначе просто быть не может».