Номер 11

Желанное прозвище было упомянуто нарочно, но Пилбим уже отвернулся, заказывая напитки, и опять старания старшего инспектора пропали втуне. И как внушить людям, размышлял Кондоуз, что он заслуживает этой клички? Инспектор тяжко вздохнул и взял бокал с бренди, предложенный младшим коллегой.

— Значит, его выдала всего лишь дурацкая зацикленность на одном-единственном словечке?

— Совершенно верно.

— А что насчет мотива преступления? Как вы вообще вышли на него?

— Сэр, с вашего позволения, я немного похвастаюсь и отвечу так: мои методы себя оправдали. К преступлениям вроде этого лучше подходить с интеллектуальных позиций. Ключ к решению проблемы следовало искать в истории и теории комедии. В этой области я и сосредоточил мои исследования. Начал с Аристотеля, разумеется, хотя, к сожалению, половина раздела его «Поэтики», посвященного комедии, утеряна. Однако можно воссоздать в общих чертах его образ мыслей…

Сколь бы ни был инспектор увлечен рассуждениями Пилбима, он не мог не отреагировать на появление двух полицейских в форме, направлявшихся через бар к вестибюлю с картонными коробками под мышкой.

— А… Джексон, вечер добрый, — окликнул он одного из них. — Все путем?

— Да, сэр, — отрапортовал Джексон. — Подозреваемый благополучно доставлен в участок Ньютауна и помещен в камеру. Мы обыскали его номер на седьмом этаже и все оттуда вынесли.

— Превосходно. Нашли что-нибудь интересное?

— Боюсь, что нет, сэр. Немного одежды и туалетные принадлежности. Ах да… и еще книжку.

Полицейский извлек из коробки потертый и, видимо, зачитанный до дыр том — давнишнее издание «Остроумия и его отношения к бессознательному» Фрейда. Натан не удержался от довольной улыбки:

— Вполне убедительное доказательство, согласны, сэр?

Кондоуз покачал головой. Методы Пилбима его пока не убедили.

— По-моему, так шприц, полный жидкого цианида, в суде будет выглядеть весомее. У Кверки не было бы шанса выжить, если бы ему вкололи такое в ногу. — Допив бренди, инспектор встал: — Пожалуй, я пройдусь с этими двумя. Спокойной ночи, Пилбим. Вы сегодня отлично поработали.

— Спасибо, сэр. Вы не представляете, как это много для меня значит.

— И заглядывайте в почту почаще. В Ярде всегда найдется местечко для человека вашего калибра.

Когда смысл реплики, оброненной инспектором, дошел до Пилбима, блаженная улыбка расползлась по его лицу. Повышение по службе… Быстрое продвижение от одного звания к другому… Переезд в Лондон… Его восхождение к вершине началось. Значит, он двигался верным путем.

— Ты слышала? — обернулся он к Люсинде.

Слышала, мог бы и не спрашивать. Ее слегка затуманенные глаза светились радостью и покоем.

— Чудесная новость, правда? Ты не хочешь взять ключ и перебраться туда?

— Куда?

— Ты же слышал, что сказал полицейский? Того ужасного человека заперли в камере, и ночевать в отеле он не будет. Выходит, что свободный номер все-таки есть. Это решает нашу проблему!

В итоге, лежа в одиночестве и выдыхая пары бренди, констебль Пилбим всю ночь пялился в потолок номера на седьмом этаже, размышляя о непостижимой тайне, о загадке, неподвластной никакому дедуктивному методу, что загадала ему суровая мисс Люсинда Счастье.

Какая подстава!

Мы все в одной лодке.

Джордж Осборн, речь к собранию Консервативной партии 6 октября 2009 года

1

Меня зовут Ливия, я родилась в Бухаресте.

В моей стране бытует поговорка: Totul trebuie să aibă un început. Что в переводе означает: «У всего должно было начало». И у моей истории начало будет таким. В Лондоне я живу пять с лишним лет, работаю — вывожу собак очень богатых людей на ежедневную прогулку. Большинство моих клиентов живет в Челси. Раньше я тоже там жила, но потом квартплата поднялась настолько, что я переехала в Уондсворт, и теперь мой день начинается с поездки в автобусе через реку. Я смотрю в окно, пока мы едем по мосту, и когда автобус подъезжает к следующей остановке, вижу, что признаки материального благополучия на улицах становятся все заметнее, и чувствую, как тяжелеет воздух от терпкого запаха денег.

Я выхожу у больницы Челси и Вестминстера, а затем иду пешком до улицы Болтонс. Дома здесь большие и красивые. Ухоженные сады прячутся за оградами, такими же благовидными и неприступными, как охрана в эксклюзивном ночном клубе. Густой плющ и платаны проросли камерами наблюдения. Я останавливаюсь перед одной из таких стен, у маленькой зеленой двери. Сбоку неброская кнопочная консоль, и если вы облада ете нужным тайным знанием, то набираете пятизначный код — ваш пропуск в этот земной рай. Я прихожу сюда каждый день в течение четырнадцати месяцев, но кода мне пока не сообщили.