Номера

— Несколько человек из персонала по приказу одного ублюдка-доктора перевезли меня из «Мерсил» в другое место. Это были очень темные времена в моей жизни. Они приводили ко мне человеческих женщин для селекционных экспериментов. Доктор знал о нашем прошлом и думал, что раз я вырос с тобой, то приму одну из них. Они били ее. Я слышал ее крики. Они накачали ее наркотиками для размножения, прежде чем привести ко мне. У нее была истерика, она навредила себе, стараясь сбежать от меня, — разбилась о прутья клетки. Я чувствовал себя монстром, чудовищем, коим они меня считали. — Он замолчал на мгновение. — Я сделал это не потому, что ненавидел людей или ту женщину. Я свернул ей шею.

Он ожидал увидеть выражение отвращения на ее лице. Что она отвернется от него, узнав правду. Что не захочет находиться рядом с ним.

— Ты не хотел, чтобы она страдала. — Посочувствовала ему Кенди.

— Откуда ты знаешь? — Это удивило его. Даже другие Виды, проведав о его истории, с осторожностью задавали ему вопросы после того, как их с Тамми спасли. Они поняли и посоветовали ему простить себя, но Кенди должна быть потрясена. В «Мерсил» к ней относились лучше, чем к Видам, но хуже, чем к людям.

— Я знаю тебя. Ты бы никогда не забрал чужую жизнь без веского на то основания.

Ее доверие и вера в него шокировали.

— Они бы все равно ее убили. Я подслушал их разговор. Двое мужчин хотели ее изнасиловать, когда она станет бесполезной. Они не верили, что наркотики сработают, и что селекционный эксперимент увенчается успехом. Один их них оказался больным на голову извращенцем, он с удовольствием хвастался, как будет насиловать ее, унижать и истязать. Я не хотел, чтобы она страдала, из-за меня в первую очередь. И боялся, что наркотики сработают. Ни один ребенок не заслужил такой судьбы, того ада, что они для него приготовили. Я сделал это быстро и безболезненно. — Его едва не вырвало. — Потом они привели мне следующую. И с ней я сделал тоже самое. Третья была другой. От нее пахло Видами, она попросила меня не убивать ее, и я позволил ей жить. Мы поговорили, и у меня появилась надежда на освобождение. Ее пара искал ее.

— Ты связался с женщиной, принадлежащей другому мужчине?

Это, казалось, шокировало ее больше, чем то, что он убивал. Он покачал головой.

— Нет. Я помог ей выжить, пока пара Тамми не нашел нас.

Молчание между ними стало неловким. Он хотел знать о том, что случилось с ней после того, как ее забрали, но опасался, что не сможет справиться с ответами, если они окажутся слишком ужасными. Все, что он знал, — что ее заперли в психушке. В месте для людей с психическими отклонениями.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

Хиро был смущен и потерян.

— Я не знаю, чего хочу.

Глава 4

Кенди знала, что должна уйти. Ей здесь были не рады, но не смогла сдвинуться с места. Мужчина, которого она любила, находился в восьми футах от нее, и все, чего она желала, — это обнять его. Именно об этом она бы мечтала, если бы могла вернуться в прошлое, до его предполагаемой смерти. Это придавало ей силы, когда она чувствовала себя слабой, мужества, когда боялась, благодаря этому не сошла с ума, когда, казалось, ее рассудок рассыпался на миллион кусочков. Отомстить за его смерть — ради этого она жила и боролась.

— Я убила. — Похоже, 927 не поверил ей. Он нахмурился и сердито посмотрел на нее. — Вот как я сбежала. Это была врач, та, что держала меня взаперти. После того как Кристофер умер, она вывезла меня из психушки в лес и хотела убить. Он не мог больше платить ей за мое содержание в лечебнице, и она решила избавиться от меня. Я ударила ее ножом в грудь. Ты убивал ради сострадания, я убила ради мести.

— Убила?

Кенди замолчала, давая ему время переварить информацию.

— Я знала — если оставить ее в живых, меня поймают, прежде чем доберусь до Хоумлэнда. Она бы отправила санитаров выследить меня. Не буду врать. Я с удовольствием ее убила. Ненавидела ее. Мною владела ярость. Я могла бы вырубить ее, связать и запереть в багажнике, но эта сука заслужила смерть. И не чувствую никакой вины.

927 все еще сомневался, но больше ничего не спрашивал, оглядывая ее с головы до ног.

Она посмотрела на себя, пытаясь понять, что его так заинтересовало. Она находилась на грани истощения.

— Большую часть времени они обкалывали меня лекарствами. Я практически находилась в медикаментозной коме и еще дольше выходила из нее. Трудно есть, когда не можешь пошевелить и пальцем. Меня держали на внутривенном питании, но потом стало невозможно колоть вены, и они перешли на таблетки. Сначала я прятала таблетки, не зная, что меня поэтому тошнит.

— Ты больна? — Казалось, эта новость его расстроила.