Номера

— Мое тело пристрастилось к наркотикам, на которые меня подсадили. Я не понимала, почему потею, почему меня тошнит и трясет. Мне было так плохо. Вот как они поняли, что я не принимала таблетки. Ломка, так они сказали. Тогда я стала принимать их через одну, до тех пор пока не научилась скрывать свое состояние. После того как мое сознание прояснилось, а организм очистился от этой дряни, я несколько раз пыталась сбежать, но меня всегда ловили. Не получалось перелезть через стены. Тогда меня снова сажали на уколы, и я теряла много времени, ожидая, когда же вернусь к таблеткам. Затем снова отучала себя от наркотиков.

— Тебя осматривала Док Триша?

— Да. — Она улыбнулась. — Она не думает, что есть повреждения внутренних органов. Мне сделали несколько тестов. Я уверена, что все в порядке, но она хочет дождаться результатов. Волнуется, потому что не знает, какие наркотики мне кололи, и как это на меня повлияло.

Он шагнул к ней поближе:

— Они накормили тебя в Медицинском Центре?

— Да.

— Ты все еще голодна? — Она посмотрел в сторону кухни. — У меня есть здесь еда. Я мог бы приготовить чего-нибудь. Я научился готовить.

Это было замечательно.

— Ты готовишь?

Он кивнул, словно что-то обдумывая.

— Тебя держали взаперти все это время?

— Да. В помещении размером примерно четверть от этой комнаты. С одной кроватью и крошечным окном с решеткой. Окно никогда не открывалось. — Она взглянула на диван. — Я могу присесть?

— Конечно.

Это хорошо, потому что она ощущала эмоциональное и физическое истощение, но не желала признаваться ему. Не хотела напоминать ему, насколько слабая по сравнению с ним. Хреново быть человеком. Она сидела и смотрела на него. Виды всегда уважали силу.

— Там была крошечная ванная комната с душевой кабиной, раковиной и туалетом. Меня никуда не выпускали, только отводили к врачу в кабинет. Думаю, Пенни боялась того, что я могу наболтать, если она подпустит ко мне других пациентов и медперсонал. Всех, кто начинал интересоваться мной, сразу же переводили в другое место.

— Ты все время была одна? — Напряжение постепенно уходило из его тела.

— Я видела людей только, когда они приходили кормить меня или накачивать наркотиками. Еще была уборщица. Она раз в неделю мыла полы и меняла постельное белье через день. Да и то прежде чем впускали ее, накачивали меня наркотиками. Обычно, когда она меняла белье, я притворялась, что сплю, или принимала душ. Один из санитаров стоял в дверях, пока я мылась, и следил, чтобы я с ней не разговаривала.

— Они наблюдали за тем, как ты принимаешь душ?

Она кивнула:

— Да. Мне хотелось смыться в канализацию, только бы избежать их пристальных взглядов.

Он сжал челюсть:

— Охранники — мужчины?

— Да.

Он зарычал:

— Они обижали тебя?

Она поняла, о чем он спросил.

— Они не насиловали меня.

— Ты позволяла… — 927 замолчал.

— Ты думаешь, что я охотно позволяла всем кому не лень взбираться на меня? Нет. Я только… — Наступила ее очередь замолчать, она пыталась подобрать нужные слова. Тогда ее не принуждали, она согласилась на секс с кошачьим, но не хотела этого. — Тот раз в «Мерсил» был единственным.

Он присел на стул подальше от нее.

— Это хорошо.

— Да. — Кенди поняла, о чем он говорил. В ее аду не было физического насилия. Просто тишина, сон и борьба с наркоманией. Он небрежно развалился в кресле, и она с тоской наблюдала за ним. Хотела подойти и свернуться калачиком у него на коленях, обнять его. Она помнила о его горячих объятиях. Но сейчас он оттолкнул бы ее.

Хиро заметил, как она на него смотрела.

— Мы можем не говорить об этом, если тебе не приятно.

— Кто заменил меня?

Он вздрогнул и сел прямо, посмотрел на нее, сузив глаза.

— Что?

— Кто теперь твоя женщина? Она добрая? Она заставляет тебя смеяться?

— Все не так.

— Как это?

Он отвернулся от нее, осматриваясь вокруг. И молчал. Это ранило ее сердце. Он не отрицал, что связался с какой-то женщиной. И его молчание это подтверждало. В конце концов, он снова посмотрел на нее.

— Ты должна позволить Бриз отвести тебя в женское общежитие. Тебе, наверное, нужно поспать.

— Я спала достаточно. И стараюсь бодрствовать как можно больше. Не хочу ничего пропустить. — Она думала, что он поймет ее.

927 встал:

— Мне нужно упаковать сумку. Я уезжаю в Резервацию.

Она не знала, куда он едет, главное — это было далеко от нее.

— Пожалуйста, нет.

Она готова была умолять его остаться с ней. Ей необходимо смотреть на него, убедить себя, что он реальный, а не плод ее воображения.

— Я должен уехать. — Он шагнул назад. — Я не ожидал этого, и мне сейчас тяжело об этом думать. — Он повысил голос. — Бриз?

Открылась дверь и вошла Бриз.

— Да?

— Пожалуйста, отведи ее в женское общежитие и убедись, что она достаточно ест и спит.