Non Cursum Perficio (СИ)

Все истлевшие, гнилые нитки – страхи, сомнения, неприязнь к Рыжику, брезгливый ужас и махровый эгоизм – всё это Диксон повыдёргивал из себя собственноручно. И покорно лёг в тонкие пальцы Рыжика, как отрез белой ткани, чтобы ощутить себя заново. А Рыжик старательно собрал всё самое хорошее и сделал нового Камилло – того, который мухнявый и лоскуточный. Это ли не чудо?.. Камилло Диксон был счастлив и даже не задумывался о пределах и границах этого счастья. Зачем думать, когда всё и так хорошо?..

_*

Ближе к очередным выходным Камилло заметил, что трофейное, вывезенное из Некоуза яйцо, обитавшее в кухне на холодильнике, куда-то делось, но не придал этому значения. Гораздо сильнее его теперь интересовал Рыжик, всё свободное время проводивший за привезённым из Антинеля ноутбуком, и устроивший в комнате настоящий бардак. По ковру у него валялись огрызки и клочки разодранных со зла бумаг, на кресле вперемешку были складированы одежда, цифровые платы, какие-то левые тряпки и непонятно как попавший в эту кучу шланг от душа. Бедный стол грозил проломиться под тяжестью невесть где надыбанных Рыжиком томов. Диксон как-то раз попытался прочесть верхний, под названием «Свойства инверсионного потока нуль-поля при частоте ниже нуля Герц», но сдался уже на первом абзаце. Из всех слов, что он там увидел, ему были понятны только предлоги.

Впечатлённый, Камилло даже отвял от Рыжика с хозяйственно-бытовыми нуждами. Хотя немаловажную роль тут сыграло ещё и то обстоятельство, что отправленный выносить мусор Рыжик приобрёл милую привычку пропадать на полтора часа, а потом приволакивать в квартиру какие-то непонятные, ни на что не годные штуковины.

Камилло называл их гравецапами и подозревал, что родом они с той самой помойки. Но – всё та же холерная тактичность! – к Рыжику с расспросами не цеплялся, и лишь зорко следил за тем, чтобы учинённый его найдёнышем хаос не расползался за пределы одной комнаты.

Тактичности у Диксона в результате хватило ровно на три дня: в пятницу вечером Камилло обнаружил Рыжика с паяльником в руке, сосредоточенно приклёпывающего какую-то странную схему в древний ламповый радиоприёмник. Было заметно, что занятие это для Рыжика новое и тяжёлое: чёрные джинсы все в канифоли, на руках ожоги, а одна уже непоправимо испорченная схема подвернулась Камилло под ноги в коридоре.

-Это что? – Диксон ткнул пальцем в странный агрегат, которым стало его радио. Из него торчали провода в металлической оплётке, воткнутые в розетку, две электролампочки и сетевой кабель, подключенный к ноутбуку. Рыжик отложил паяльник, потёр глаза кончиками пальцев, снизу вверх посмотрел на Диксона ясным взором и проинформировал:

-Вообще, я делаю передатчик, чтобы связаться со своими родственниками на Альфа-Центавре и попросить их прилететь за мной. Моя миссия на Земле выполнена, мне пора домой...

-Иди ты! – на какое-то мгновение поверивший его словам Камилло сердито кинул в Рыжика своей шляпой и принялся вылезать из пальто. Свет то и дело мигал, бедный счётчик едва ли не дымился, наматывая киловатт-часы, и Диксон с ужасом обнаружил, что одну из пробок Рыжик заклинил зубочисткой – чтобы не выбивало. Ну да, конечно, вот только стёкшего на пол пакетника ему для полного счастья и не хватало...

-И всё-таки?.. – из кухни продолжил допрос господин Торквемада Диксон, ставя греться макароны. – Так! Ты что, не обедал? Ты-ы-ы па-ачиму не ел тушёное мясо?!

-Сё суть тлен и прах зловонный, – пафосно отозвался Рыжик и сильным ударом колена вбил припаянную схему в корпус бывшего радио. – Мы же должны что-то сказать Элен Ливали, если она придёт и спросит, почему мы до сих пор не вступили в комсомол?! В смысле, мы должны адекватно ответить на узы. Дьен прав, в Кирпичном меня примут с распростёртыми объятиями, и не факт, что даже все восемь бригад сакилчей смогут отбить меня у Ливали и её принципалок. Элен сейчас в зените силы, а мои способности... помянем их минутой молчания, короче. Ливали вполне способна сломать меня, что было бы крайне огорчительно для нас с тобой, Камилло, а также для всех, кто не хочет принимать на себя узы. Короче, Диксон – хочешь мира, готовься к войне. Вот я и готовлюсь.

-А мясо ты всё равно иди ешь, – выслушав эту пламенную речь, непреклонно потребовал монолитный Камилло, накрывая на стол. – Война войной, а обед по расписанию! Мой руки, и... Нет! Руки вытирают не об джинсы! Об полотенце!

-Ф-ф, – презрительно отреагировал Рыжик, становясь на цыпочки, чтобы вынуть из хлебницы свой любимый заварной хлеб с изюмом. – Э, Диксон, а куда ты наш домашний инкубатор дел? Твоё яйцо вроде ж на холодильнике в пепельнице лежало, а теперь ни того, ни другого нету. Сознавайся: ты с него мне сегодня утром омлет пожарил?!

-Рыжик, я не знаю, куда оно делось. Честное слово, – Камилло для убедительности прижал к сердцу кусок сервелата.

-А-а! Оно сожрало пепельницу, вырастило щупальца и уползло! – ужаснулся Рыжик и с ногами залез на табуретку. – Ща ползает по квартире и думает, чего бы ещё сожрать! Яйцо-убийца, кошмар!