Non Cursum Perficio (СИ)

Военный машинально выстрелил, продырявив собственную машину, и РСА вывалился из сведённых судорогой пальцев к ногам Рыжика. Прицельный пинок сапожком – и вот оружие уже прибрано домовитым Камилло, а сам Рыжик, сдирая кожу на запястьях, торопливо выпутывается из верёвки, пока военный не очухался и не попытался его придушить.

-Руки прочь от Рыжика, тварь! – мелодраматично прошипел Диксон, наставляя револьвер на похитителя, и нечаянно выстрелил мужчине в ногу, хотя на самом деле хотел просто взвести курок для достижения нужного психологического эффекта. – Ой! Он стреляет!! Ой, простите меня, я не хотел! То есть хотел, но не туда... и не вот так...

Рыжик от этой сцены всхлипнул, обхватил себя руками и подкошенно сел в грязный снег. Слов у него не было – одни эмоции. Диксон в лёгкой панике обернулся к нему:

-Эм... а что мне теперь с ними делать-то? Не убивать же?..

-Диксон, – мужественно стараясь не хохотать во весь голос, простонал Рыжик, – Диксон, отдай мне оружие, и иди домой ради Са. Я сам разберусь, что с ними делать. Только швабру не забудь... ы... ы... Спасибо, что вовремя пришёл на помощь! Меня ещё никто так не спасал, как ты!

-Ладно, – после короткого раздумья согласился Диксон. Отдал револьвер, грозно пошевелил усами на поверженного врага и триумфально удалился в подъезд, велев напоследок Рыжику:

-Только разбирайся быстрее, поздно уже! И во дворе не сори...

Подождав, пока Камилло скроется, резко посерьёзневший Рыжик подошёл поближе к двум офицерам – он уже понял, кто они, по нашивкам на мундирах под пальто. Посмотрел на раненого, затихшего и ненавидящего, – он лежал на тёмном от крови снегу, зажимая простреленное колено перчаткой, и зло глядел на Рыжика, беззвучно шевеля побелевшими губами.

-Я оставлю жить только одного, – тихо произнёс Рыжик в сторону, чуть похлопывая РСА по джинсам. – Выбирай, тебя или его. В обмен на рассказ, кто и зачем вас сюда послал.

Мужчина заметно заколебался – дрогнули весы, на которых он сейчас пытался соизмерить незапятнанную честь и свою драгоценную жизнь.

- Да ты сам знаешь, – в конце концов, прохрипел он. – Глупо отказываться от власти, которую тебе щедро дарят, как глупо... Что ты в этом понимаешь, мальчишка... Что твой маленький анклав, Антинель, в сравнении с целым Некоузьем и его узами...

-До Антинеля мне приходилось отказываться и от большего, – серьёзно отозвался Рыжик.

-Власть, слава, деньги – всё суть прах и тлен. Это не то, к чему будешь стремиться, если тебе подарен судьбой внушительный кусок вечности. Поверь мне, даже власть не всласть, когда боишься с властью пасть...

-Узы не падут. Это суть земли Некоузья, её древняя, изначальная магия. Люди принимают их добровольно, – офицер пытался сесть, стиснув зубы. Ему было невыносимо смотреть на этого рыжего подростка снизу вверх, ещё невыносимее, чем боль от ран – и Рыжик, поняв это, опустился рядом на одно колено. Он умел уважать чужую гордость.

-Я не против уз, и не против Элен Ливали как таковой – до тех пор, пока есть свобода выбора. Но преступления Элен, то, что она сотворила с Берёзниками, гражданская война, которую она развязала в Никеле – они требуют кары. Кары, соразмерной тяжести грехов. И глупо думать, что это именно я пойду мстить за всех оскорблённых и униженных обитателей Некоузья. Мне чего, заняться, думаете, больше нечем?.. Элен пора прекратить бояться пророчества Тэй Танари: Игла хаоса зашивает, а не рвёт. Элен пора начинать бояться себя саму. Потому что покарать Ливали может лишь она сама – своими поступками. Что и произойдёт, рано или поздно. А у те6я будет возможность понаблюдать за этим, офицер...

-Крейг. Дэмиен Крейг, – по-военному чётко представился тот, не отрывая напряжённого взгляда от равнодушно-спокойного лица Рыжика. – А знаешь, я зря называл тебя мальчишкой... у тебя обманчивая внешность, тебя выдают только глаза. Я думал, ты молод, господин директор Антинеля Норд, что ты примерно одних со мной лет – но я ошибся... я вижу это в твоих глазах.

-Ты прав, – тихо подтвердил Рыжик, и еле заметно улыбнулся, сам не зная толком, отчего.

Ненависть и жгучая злоба во время их разговора постепенно пропали из глаз Крейга, уступив место странному, брезгливо-неприязненному любопытству. Дэмиен спросил:

-Ты же всё равно убьёшь меня, так чего тянуть? Я всё сказал, ты всё услышал...

-У меня сегодня нет настроения выписывать билеты на небо в один конец. Прошу не счесть это признаком душевной слабости.

Рыжик встал, подошёл к начавшему слабо шевелиться напарнику Крейга и низко склонился над ним. Дэмиен попытался привстать, чтобы увидеть, что тот делает, но со стоном упал обратно в снег.