Non enim quid amor (СИ)

Пышнотелая Барба Бракен поклонилась королеве, но ее румяное лицо самодовольно сияло, а глаза взирали смело. Слишком смело для простой подданной. Нейерис устало улыбнулась любовнице своего брата и мужа, кивком позволила ей подняться. Рядом с темноволосой Барбой, облаченной в платье сочно-алого атласа королева, должно быть, кажется бесцветной и бледной. Женщина нервно расправила складки своего одеяния. Бледно-голубое, шитое серебряной нитью, оно было не в пример скромнее наряда леди Бракен, которая сейчас весело смеялась какой-то шутке лорда Стокворта. Еще одно различие - законная супруга Эйгона Таргариена сидит сейчас в одиночестве, не считая служанки и пары королевских гвардейцев, а его любовница окружена поклонниками и друзьями. Вздохнув, Нейерис вновь открыла “Семиконечную звезду”. Она всегда находила в религиозных трактатах успокоение, несмотря на постоянные насмешки Эйгона. Нейерис склонилась над книгой, и серебристо-белая прядь, выбившаяся из-под сетки, лукаво мазнула ее по щеке. Королева подняла глаза, и, встретив озорной взгляд Эймона, в груди разлилось нежное тепло. Брат игриво подмигнул ей, но через мгновение посерьезнел, обратившись суровым лордом-командующим Королевской Гвардией. Нейерис совсем не по-королевски хихикнула и, заметив, что уголки губ Рыцаря-Дракона чуть подрагивают, рассмеялась в голос. Несколько леди обернулись на нее, Барба слегка нахмурилась, но вежливо улыбнулась.

- Что вас так рассмешило, ваше величество? Может, поделитесь с нами?

- О нет, - Нейерис застенчиво опустила голову, посылая брату возмущенный взгляд, - просто глупая шутка, понятная только родственникам. Не обижайтесь, леди Бракен.

Когда очередная причуда Эйгона отвернулась, Эймон наклонился к самому лицу королевы. Так близко, что она могла увидеть золотистые искорки в его глазах.

- Люблю твой смех, - прошептал он, и сердце женщины сладко затрепетало, - уж если ты не можешь подарить мне сына… подари хотя бы его.

- Грешно говорить так, Эймон, - укоряюще произнесла Нейерис, зардевшись, и сердце затрепетало, когда брат кончиками пальцев коснулся ее щеки. Руку он тут же отнял, но кожа еще долго горела на месте его прикосновения.

- Не более грешно, чем поступает брат наш и король.

- Именно поэтому мы не можем делать так же. Любимый… брат, прошу тебя.

Боль, отразившаяся в его лиловых глазах, ранила королеву, но она знала, что Эймон поступит, как должно.

- Вы же знаете, ваше величество, я никогда не мог вам отказать.

- Тогда завтра вы будете сопровождать меня на мессу в Великую Септу, - приказала Нейерис, лукаво блестя глазами. Эймон ухмыльнулся.

- Нечестный ход, ваше величество.

- Королевам можно быть немножко обманщицами, - увлеченная беседой, Нейерис не заметила внезапной тишины, охватившей чертог. Обернувшись, она увидела Эйгона. Король криво усмехался, и улыбка тут же покинула лицо Эймона. Нейерис грациозно поднялась и направилась навстречу брату и супругу. Рыцарь-Дракон следовал за ней.

- Ваша милость, мы несказанно рады вашему возвращению, - Барба Бракен выступила вперед, поправляя прическу и платье, но Эйгон даже не взглянул на нее. Таргариен покачнулся с пятки на носок, тряхнул волосами. Фиалковые глаза равнодушно скользнули по Нейери. - Как вы поохотились?

- Неплохо, - Эйгон поцеловал изящную руку своей сестры и с силой сжал ее запястье, не позволяя женщине отойти, - но я привез кое-что, гораздо лучше дичи. Мисси, - промурлыкал он, коварно покосившись на вмиг побледневшую леди Бракен. - Леди Милесса Блэквуд. Уверен, она украсит Красный Замок своим присутствием.

Как различны Нейерис Таргариен и Барба Бракен. Королева приветливо улыбнулась очаровательной девушке, тоненькой, словно ивовая ветвь, и ощущая к ней жалость. А Барба пронзила соперницу взглядом, полным едкой ненависти и ревности.

Король Эйгон Таргариен довольно улыбался.

========== Шелк и бархат (Милесса Блэквуд/Эйгон IV Таргариен/ОЖП) ==========

Небольшой приквел драббла “Прихоть короля”.

- За короля! Да здравствует король Эйгон!

- За короля! За короля!

Милесса выпила вместе со всеми, но когда подали еду, кусок не шел ей в горло. Эйгон Таргариен смеялся, шутил с ее отцом и братьями, отдавал должное каждому блюду… и не сводил с девушки пылающего взгляда. Леди Блэквуд не знала, куда прятаться от этих аметистовых глаз, сердце тревожно билось, ее бросало то в жар, то в холод. И пунцовый румянец, заливший не только щеки, но и шею, и грудь, не добавлял Милессе прелести. Марлин бросала на сестру ехидные взгляды и, напротив, сияла очарованием. Она нарядилась в свое лучшее платье, темно-оранжевый бархат и золотая вышивка отлично шли к ее рыжевато-каштановым волосам и карим глазам, но Милесса знала, что наряд ее - это перешитое платье их матери, которое у сестер было одно на двоих. И на пир по случаю приезда короля по праву старшинства его одела Марлин, а Милессе пришлось довольствоваться своим выходным платьем из мягкой темно-синей шерсти и простым кружевным воротником.