Нон Лон Дон

– Мне вот что однажды пришло в голову, – продолжал Зонтоломайстер. – Ведь что такое пули, которыми стреляет Смог? Это не что иное, как дождь. Конечно, не простой дождь, дождь агрессивный, но тем не менее все же дождь. Поскольку Смог, в сущности, – это облако. Ну, не облако, а, лучше сказать, туча. А у всякой тучи есть естественный враг. Как вы думаете, кто ее первейший враг? – Зонтоломайстер сделал паузу и, не дождавшись ответа, торжествующе провозгласил: – Зонбик!

– Погодите, – сказала Диба, – но ведь все ваши зонтики сломанные.

Повисла неловкая тишина.

– Это ваши зонтики – просто тряпки на палке, – холодно заметил Зонтоломайстер. – А мои зонбики – это сознательные существа, они все понимают. И при этом сохраняют прекрасные защитные свойства. Вот я и решил обучить их искусству защищать жителей Нонлондона от Смога. Я решил организовать собственную армию. Было бы недостаточно полагаться просто на хлам, который пропускает даже воду. Поэтому я занялся вербовкой и обучением. Я действительно вербую лондонские сломанные зонты, находясь прямо здесь!

Он помолчал немного.

– Потом до меня дошли слухи, – продолжил Зонтоломайстер, – о некоем несчастном случае. Я всегда прислушиваюсь к тому, о чем сплетничают облака, которые могут свободно перемещаться от вашего неба к нашему. И вот они сообщили, что Смог как-то хвастался, что победил-де всех своих врагов. Я сразу подумал, уж не случилось ли чего дурного с Шуази. Вот и послал разведчика, чтобы проверил. Всей душой надеясь, что информация, которую я получил от облаков, неверна. Его-то, моего разведчика, вы и видели однажды ночью, моя юная леди.

– Занна тогда не пострадала, – сказала Диба. – Досталось совсем другой девочке.

– Ах, вот оно что… – отозвался Зонтоломайстер. – Тоже светленькая и рослая? Тогда понятно, почему произошла путаница. Признаюсь, на меня произвело очень болезненное впечатление известие о том, что Шуази якобы вывели из строя. А вот сейчас, как ни печально сознавать, это случилось на самом деле. Ну что ж, выходит, все правильно, как раз к такому повороту событий я и готовился.

В конце одного из коридоров забрезжил слабый свет. Он сочился сквозь щели двери, к которой и направился Зонтоломайстер.

– Но как вы это делаете? – спросила Диба, продолжая прежний разговор. – Зонтик ведь не способен защитить от пули.

– Прошу вас, – зашипел на нее Мортар. – Это становится уже слишком бестактным.

– Оставьте ее, Мортар, – пробормотала Лектория. – Дорогой Зонтоломайстер, наша гостья пытается выразить мысль о том, что…

– Она абсолютно права, – перебил ее Зонтоломайстер. – Ни зонбик, ни тем более зонтик не способны стать надежной преградой на пути пули. Если только его надлежащим образом не обработать. Но я продолжаю утверждать, что пули Смога подобны каплям дождя, а мои подданные всегда успешно справлялись с задачей защиты человека от дождя. И я всегда знал, что должны быть способы сделать их ткань прочнее и эффективнее.

– Значит, они как пуленепробиваемые жилеты?

– Почти. Проблема в том, что Смог способен менять свой химический состав, а также способен поджигать свои метательные снаряды, тоже имеющие самый разный химический состав. Чтобы сделать зонбик достаточно эффективной защитой против любого оружия Смога, надо досконально знать все его свойства и способности – другого пути нет.

– Ах вот зачем мы здесь, – сказала Диба. – Вы попали в мастерскую Нетвердайбла и прочитали, что написано в его книгах и тетрадях. Он знал об этом больше всех, и вы тоже все это изучили.

– Сообразительная девочка, – пробормотала Лектория.

Зонтоломайстер рассмеялся.

– Вы мне льстите, – ответил он. – Увы, я ничего не смог понять в его записях. Поверьте, я очень старался. Но ничего у меня не вышло, и тогда я понял, что тут нужна помощь специалиста.

Он открыл дверь. Помещение, куда они вошли, было залито таким ярким светом, что все поначалу зажмурились.

Мастерская Нетвердайбла занимала огромную площадь с высокими потолками. Вдоль стен стояли шкафы и полки с книгами и какими-то покрытыми толстым слоем пыли приборами; тут же стояли колбы самых разных форм, кучами валялись свитки бумаги, перья и еще какой-то непонятный хлам. Всюду громоздились кучи пластмассы, перемешанной с кусочками угля. Возле огромного камина располагался грузовой лифт.

Столы также были заставлены стеклянными сосудами, в которых что-то кипело и булькало; они соединялись друг с другом стеклянными и резиновыми трубками. От одного конца лаборатории к другому тянулась лента транспортера. В самом центре стоял большой медный чан, и в нем тоже что-то булькало.